Шрифт:
Закладка:
Следующим в результате алкогольного отравления умер Владимир Воронин. За ним от удара электротоком погиб Валерий Лыков. Степана Герерапова сбила машина. Ольга Феофанова утонула в озере. Пётр Пономарёв скончался от сердечной недостаточности. Юрий Бакин подавился оливкой.
Берестов уже в который раз просмотрел материалы дела. Ему не давали покоя аметисты из далекого две тысячи пятого года. Два небольших лиловых камня с отверстиями для лески как будто были сняты с ювелирного украшения – бус или браслета.
Если к гибели Иванючиной и Шпырякова причастен Ювелир, то напрашиваются вопросы: кому понадобилось убивать школяров и почему в этом случае киллер оставил самоцветы с отверстиями, когда в остальных эпизодах использовал минералы без отверстий? Не нашел других камней? Или то был не Ювелир?
Когда-то давно. Кириши
Саню Шпырякова в классе не любили. В школьной иерархии он занимал место чуть лучше, чем около мусорного ведерка, и, если бы не наличие в классе ребят, более подходящих на роль аутсайдеров, Саня им бы и стал. Неприятный – то ли из-за бесцветного белобрысого лица, слишком рано заплывшего жирком, то ли из-за женственных бедер и оттопыренной задницы, а может, из-за высокого, визгливого голоса или хлипкого характера.
С виду Шпыряков казался сильным: рослый – один из самых высоких в параллели – и коренастый. Но без стержня. Никогда не имел своего мнения, сливался с большинством, выслуживался перед лидерами и, чтобы завоевать авторитет, унижал слабых.
Как ни кошмарил Саня всеми презираемых изгоев, а добавить себе очков ему ни разу не удалось. Шпыряков не понимал, как так? Ведь Вовчик решал травить, отдавал команды. Что не так-то?
В его тупой башке пазл никак не складывался, но он продолжал гнуть выбранную линию: капля камень точит. Когда-нибудь оценят его старания.
Логика Сани была предельно примитивной: бей и презирай того, кого бьют и презирают все, подчиняйся сильному, лебези перед главным. Тогда есть надежда продвинуться вверх и даже, если очень повезет, стать друганом вожака их школьной стаи – Вовчика Воронина. Свои позиции сдавать нельзя, иначе улетишь в самые тартарары, где сейчас находятся эти чмошники Пономарики, – Шпыряков бросил надменный взгляд со своей парты на соседний ряд, в котором сидели главные мальчишечьи изгои класса – Петя Пономарёв и Ваня Моряков. Они всегда держались вместе, за что их и прозвали Пономариками.
В девичьем коллективе была своя белая ворона – маленькая, тоненькая девочка Зося. Нелепая в своей немодной, всегда одной и той же юбке, еще более немодной блузке с рюшами, иногда сменяемой застиранным бадлоном. Несмотря на небольшой рост, Зося вечно ошивалась за последними партами. С ней никто не дружил и не сидел. Отчего с Зосей не дружат, никто толком не знал – не дружат и все. Лидерам класса она не пришлась ко двору, а потому знаться с ней – себе дороже.
«А то и меня ожидает та же участь», – так думал каждый учащийся восьмого «А».
– Прекратили ярмарку! Рты закрыли, я сказала! Звонок прозвенел, не слышали? – в класс вошла биологичка Елена Анатольевна. Высокая, представительная, в платье цвета черноморской медузы, с перманентным бронзовым загаром и высоким пучком на голове, словно флагом на мачте, она напоминала корабль из благородной красной сосны.
Учительница обвела строгим взглядом притихший класс.
– Садитесь!
Ребята мигом уселись, тут же уткнувшись в учебники, чтобы успеть хоть что-нибудь прочитать перед опросом.
– К доске пойдет… – уставилась в журнал Елена Анатольевна. – Пойдет… – держала она интригу. – Чего стоишь свечкой? – биологичка заметила Зосю.
У Воронина было любимое незатейливое развлечение – забрать, передвинуть стул или что-нибудь на него положить. Этот номер он обычно проделывал только с беззащитными одноклассниками. Зося все всегда замечала, поэтому стул у нее можно было только забрать, что Вовка и провернул на этот раз.
Когда все сели, Зося осталась стоять.
– Стула нет. Можно за ним сходить?
– Раньше об этом надо было позаботиться! Урок мне срываешь!
Конечно же, урок срывал не Воронин, которому захотелось в очередной раз самоутвердиться, а тихая Зося. Но с зачинщиками связываться чревато последствиями – за ними толпа. Придется потратить много энергии, чтобы ее усмирить. Выгоднее сорвать раздражение на том, на ком срывают все. Заодно зарабатывается авторитет в глазах класса.
«Я с вами!» – сигнализировали учителя, наказывая школьных изгоев.
– К доске иди! – сердито бросила Елена Анатольевна.
Зося ничуть не расстроилась, хоть биология и не относилась к ее любимым предметам. В силу обстоятельств, лишенная иных занятий, Зося всегда старалась готовить уроки – они стали ее увлечением.
Получив свою четверку – выше отметку учителя ей никогда не ставили, – Зося отправилась на место, по дороге захватив украденный стул.
Ей опять стали чинить препятствия. На этот раз девочки. Рында с Феофановой выдвинулись в проход, преграждая дорогу.
Зося двинула напролом.
– Оборзела, мелочь пузатая?! Нарвешься у меня! – пообещала Фаня.
– Хватит шуметь! Голова от вас болит! – поморщилась биологичка. – Садись где есть место. Шпыряков один сидит.
Услышав свою фамилию, Саня демонстративно запротестовал.
– А че ко мне? У меня занято!
– Кем занято? Ты уже на одном стуле не помещаешься? – поддела его учительница, намекая на лишний вес Шпырякова.
Раздался дружный смех. Саня зарделся.
Когда Зося села, он стал толкать ее стул.
– Чего приперлась? – зашипел Шпыряков. – Вали отсюда!
– Сам и вали!
– Что?! Ты еще будешь вякать! Вали, я сказал!
– О, Шпырь! Твоя новая герла? Поздравляю! – гаденько улыбаясь, сообщил Бакин.
– Отличная парочка! – полетели смешки.
Шпыряков фыркал и фукал, всем своим видом показывая, как его воротит от новой соседки.
Он зло вонзил Зосе в бедро шариковую ручку и провел ею, оставляя след на юбке.
Зося едва не вскрикнула. Она с размаху треснула Шпырякова учебником по лицу. От неожиданности Саня не придумал, чем ответить, притих и только почесывал широкий покрасневший нос.
Рана саднила. Чтобы не разреветься, Зося нащупала на своей шее фиалкового цвета бусы и судорожно их сжала, закрыв глаза и беззвучно зашевелив губами.
В этот момент девочка представила свою маму. Мама – любимая, ласковая – заслонит от всех невзгод, прижмет к себе и никому не даст ее в обиду.
Зося мысленно разговаривала с мамой и верила, что та ее слышит.
– Чокнутая! – прокомментировал Шпыряков, тыкая пальцем в Зосю.
Одноклассники с ближайших парт
