Шрифт:
Закладка:
Я выхожу из кухни и иду наверх принять душ.
— Через две недели ты уедешь из Калифорнии с разбитым сердцем, и ты знаешь это!
16 июня 2010 г.
Лотнер пишет мне вчера поздно вечером. Сообщает, что первый день прошёл хорошо, но выдался долгим. Я не рассказываю ему о сумасшедшем заявлении своей сестры насчёт любви к его лучшему другу. Из-за этого большую часть оставшегося дня мы с ней сидим в тишине у бассейна, пока Эйвери не уезжает на ужин с Кейденом. Я также «забываю» упомянуть о том, что мы со Сворли виделись с Дэйном и его джек-рассел-терьерами, Солью и Перцем, на площадке для выгула собак. И Дэйн отдал мне билеты на завтрашний бейсбольный матч.
Там будем только мы вдвоём, и у Эйвери появится шанс прокричать своё последнее «ура» прежде, чем она вернется обратно в Лос-Анджелес. Несмотря на её надоедливые речи насчёт моих чувств к Лотнеру, глубоко в душе я знаю, что буду скучать по ней. Кейден взял выходной, чтобы провести его вместе с Эйвери. Думаю, это должно что-то значить, но после того, что мне рассказал Лотнер о его прошлом, я не обращаю слишком много внимания на подобные жесты.
Паста с салатом на одного, посиделки на террасе в окружении факелов тики под аккомпанемент Джона Леджента, доносящегося из динамиков, и немаленькая бутылка вина «Пино Гриджио». Я ненавидела подобное состояние вплоть до момента, пока не прожила больше года в одиночестве. Я никогда не чувствовала себя одинокой… пока не встретила Лотнера. К тому времени, как я выпиваю уже половину бутылки, я понимаю, что ненавижу то, что скучаю по нему. Допивая последнюю капельку вина и чувствуя приятный гул в голове, постепенно обволакивающий всё тело, я ненавижу мысль о том, что Эйвери всё же оказалась права. Я уеду из Пало-Альто с разбитым сердцем. Ненавижу то, что это произошло так не вовремя. А также ненавижу мысли о судьбе. Ненавижу, что чувствую себя такой потерянной. Но больше всего ненавижу своё сердце, которое предаёт мой мозг.
17 июня 2010 г.
Первый признак того, что я медленно схожу с ума это… Сворли, с которым я сегодня проснулась в обнимку на кровати. Элизабет и Тревор не обрадуются тому, что я очеловечиваю их собаку.
— Пойдём, Сворли. Пробежка, а потом завтрак.
Когда я открываю входную дверь, то сначала чувствую прилив радости, который быстро сменяется уколом разочарования. У двери лежит букет красивых цветов, чашка с горячим напитком и пакетик со сладостями… но нет Лотнера. К букету прикреплена записка:
«Ранним утром тебе, возможно, захочется согреться чаем. Не хотел тебя будить… зачеркни это… я ХОТЕЛ, но тогда бы я ни за что не успел в больницу вовремя. Что, если я скажу, что скучаю по тебе больше, чем следовало бы? Лотнер»
— Ох, Сворли, — сетую я, прикрыв своё сердце ладонью. — Что же делать девушке в таком случае?
Мы очень хорошо бегаем вместе со Сворли, и, вернувшись домой, я балую себя галетами и едва тёплым пряным чаем латте, который всё ещё отличный на вкус.
Я посылаю своему любимому «парню по бассейнам» сообщение.
«Было очень вкус но, спасибо! хх»
«А что, если бы я хотела, чтобы у меня был шанс заставить тебя опоздать на работу? Сидни»
Меня удивляет его быстрый ответ. Но он заставляет меня улыбнуться.
«Ммм… Что если?»
Следующий день мы проводим с Эйвери в Сан-Франциско: ходим по магазинам, обедаем, а потом посещаем крутую игру «Джайентс». Напряжение немного уходит. Я всё ещё открыто не признаю, что у меня, возможно, возникли какие-то чувства к Лотнеру. Я не признаюсь ей в этом, и уж тем более не признаюсь Лотнеру.
— Так ты встречаешься сегодня вечером с Кейденом? — спрашиваю я уже на обратном пути в Пало-Альто.
— Ммм… угу. Я останусь ночевать у него, а потом утром заеду к тебе, чтобы попрощаться перед отъездом в Лос-Анджелес.
— Сомневаюсь, что могу даже едва затронуть эту тему ещё раз, но всё же. Он сказал, что любит тебя?
Она пожимает плечами, пока маневрирует среди машин, словно маньяк.
— Вроде бы.
— Вроде бы? Как ты можешь «вроде бы» сказать человеку, что любишь его?
Её небольшая ухмылка тускнеет, и она морщит нос.
— Нуу, он сказал это однажды во время…
Я закатываю глаза.
— Секса? Да?
Она кивает.
— Да, но он не сказал бы этого, если бы на самом деле не имел этого в виду, так?
Я не могу заткнуться и смеюсь.
— Ох, Эйв… если это произошло в разгар «событий», то это может ничего и не значить. Он сказал это, когда был сверху или выкрикнул во время оргазма?
— Не смейся надо мной! — она пытается сделать серьёзное лицо, но её губы дрожат от еле сдерживаемой улыбки. — Он сказал это в процессе. Сказал: «я чертовски люблю тебя, Эйвери».
— Эйв, я слышала, что у тебя едва ли не оргазм случался, когда ты ела шоколадные трюфели, а если хорошенько покопаться в памяти, то ещё могу вспомнить, что ты им и в любви признавалась.
— Почему ты всегда портишь мне такие моменты? — надувает она губы.
— Я ничего не пытаюсь испортить. Если он скажет это снова завтра перед твоим отъездом и при этом будет полностью одет, то тогда, я думаю, возможно, ты и сможешь на что-то надеяться. Но если не скажет…
— Так ты считаешь, что мне пока не стоит увольняться и переезжать в Сан-Франциско?
Мы обе смеёмся, и я рада тому, что она понимает всю глупость ситуации.
— Хорошо, твоя очередь. На каком этапе находитесь вы с Лотнером?
— Эйв…
— Не Эйви мне тут. Сэм, я же не тупая, он больше, чем просто секс.
Я отворачиваюсь к окну. Пейзаж постепенно становится знакомым. Мы почти приехали.
— Он мне нравится… очень. Но всё это так не вовремя для нас обоих. Будет сложно уезжать из Пало-Альто через две недели, но… это просто жизнь.
18 июня 2010 г.
Дэйн очень удачно ловит момент, когда мы со Сворли выходим на пробежку. Я знаю, что такое развитие событий возможно, если мы выйдем рано утром, но я больше не пытаюсь избегать его. На самом деле, я даже рада его видеть.
— Привет, Дэйн. Спасибо за билеты, мы отлично провели время.
— И они выиграли, — добавляет он, вытирая лоб и замедляясь, чтобы подстроиться под мой ритм.
Я усмехаюсь.
— Да, выиграли.
— Я смотрел
