чего бы это ни стоило. Доставь меня к ней.

Кинн поднял меня. Вокруг со свистом проносились пули и стрелы. Кинна ничего не могло задеть, а то, что попадало в мои доспехи, разрывалось или раскалывалось.

Кинн поднял меня так высоко, что битва разворачивалась под нами как на карте. Йотридские и силгизские всадники уже взяли в кольцо палаточный городок и со всех сторон неслись по проходам, сбивая абядийцев, которым не повезло оказаться у них на пути. Я мог лишь молиться, чтобы Рухи успела выбраться из этой бурлящей трясины.

Смотреть вниз было незачем. Кинн понес меня к поросшему кустами холму, где стояла вереница экипажей. И сверху, и снизу их охраняли всадники. Когда, широко расправив разноцветные крылья, Кинн заскользил вниз, стражи открыли по мне огонь.

Он сбросил меня на вершину холма, и я перекатился вперед. Всадники набросились на меня, я атаковал их в ответ. Я азартно рубил и резал шеи, ноги и торсы, заваливая мир мертвой плотью. Мой клинок мелькал, его скорость ограничивали только мои усталые кости и прерывистое дыхание.

10

Сира

Черный как бездна, закованный в доспехи воин отражал каждую атаку, его клинок прорубал сталь и плоть. Пули с воем отскакивали от его нагрудника, не оставляя даже вмятин.

Я наблюдала за ним через заднее окошко в экипаже, пока возница нахлестывал лошадей, пустив их в галоп. Я смотрела, как воин обрывал каждый боевой клич и стон точным смертоносным ударом. Матушка вцепилась мне в руку и молилась, учащенно дыша. Селена нервно отстукивала ногами. Нора дрожащими руками укачивала ревущего малыша.

Мы спустились по холму, и воин в доспехах погнался за нами. А хуже всего, что его ноги даже не касались земли.

Так значит, это Кева, которого несет невидимый джинн.

Когда он навис над нами, я потеряла его из вида. Возница вскрикнул, и я услышала знакомый звук выплескивающихся крови и кишок.

Я схватила матушку за руку.

– Помолись со мной, – сказала я.

– И что просить?

– Победу.

Я мысленно произнесла: «Защити меня и даруй мне победу, Спящая». А потом другой рукой опустила повязку с глаза.

Вокруг засверкали звезды. Прямо у лба ослепительно пульсировала голубая, я коснулась ее и провела сияющую линию к вибрирующей белой звезде у живота. У шеи танцевали зеленые звезды, я соединила их, и они превратились в одну вспышку света. Вот так я нарисовала узор, напоминающий букву. Я соединяла все агрессивно мерцающие звезды, пока наконец не коснулась ярко-красной Кровавой звезды.

Звезды исчезли, осталось лишь призрачное сияние, которое могла различить только я.

Я открыла дверцу и вместе с матушкой выпрыгнула в кусты. Но не прошла и пяти шагов, как перед нами приземлился черный воин, вытянув перед собой окровавленный клинок.

Теперь я увидела стоящего на плечах Кевы джинна. Лицом он был похож на прекрасного юношу, а телом – на здоровенную пеструю курицу.

– Прикажи своим всадникам остановиться.

Я тут же узнала этот твердый голос с ноткой отчаяния.

– Нет.

– Я убью тебя, Сира. Убью всех, кто приехал сюда с тобой. А потом всех, кого ты когда-либо любила, и виновных, и невинных. Я превращу землю в печальную, одинокую клетку для каждого, кто хотя бы помнит твое имя.

– Не бойся, Сира, – прошептала матушка. Ее лицо было напряженным, но решительным, как у подлинной силгизской хатун. – Мы вознесли молитвы. Я видела сияние Утренней звезды во всем великолепии. Не сомневайся, Лат и Потомки с нами.

Я крепче сжала ее руку, загоревшись надеждой.

– Ты слышал, Кева? Ты опоздал.

Он лишь хмыкнул, разочарованно и зло.

– Время Селуков и святых подошло к концу, – закричала ему матушка. – Абядийцы сотни лет смотрели, как те убивали Потомков, и даже пальцем не пошевелили. Пролитая сегодня кровь – это возмездие. Если бы ты был истинно верующим, то возрадовался бы правосудию.

– Вот вам правосудие!

Кева бросился вперед, подняв окровавленную саблю.

Селена протиснулась между мной и матушкой и встала перед нами, так что Кеве пришлось резко остановиться.

Селена выставила руки перед собой, как щит.

– Я не позволю тебе ранить Сиру.

Кева ткнул черной саблей Селене в шею. Но сталь не успела войти в плоть – перед Селеной сверкнул яркий свет, и острие сабли вонзилось в него с пульсирующим радужным сиянием.

– Ангелы здесь, – радостно провозгласила Селена. – Они не позволят тебе победить.

Кева снова поднялся над землей и обрушил удар мне на голову. Но в воздухе снова вспыхнул яркий свет, и черная сабля не смогла через него проникнуть.

– Это дар Марота, – сказала Селена. – Ты не сможешь ранить тех, кто находится под моей защитой!

Скорее его остановила моя молитва о победе.

Кева бросился в атаку. Но наткнулся на ослепительную стену белого света, так и не сумев подобраться ближе.

– Вы под защитой зла. Клянусь, пока я еще дышу, я не остановлюсь, не убив вас всех. И не буду убивать быстро. Мое милосердие иссохло, как эта мерзкая пустыня.

– К этому нас привело только твое упрямство! – Я отпустила материнскую руку, прошла мимо Селены и встала совсем рядом с его лицом, закрытым шлемом. – Мы могли бы заключить мир. Я дала тебе шанс. Все сегодняшние смерти на твоей совести. И то, что породит моя молитва, тоже.

Он поднял забрало. Кева плакал, слезы текли из его покрасневших и опухших глаз. Он растерял все могущество. Но смотрел он не на меня. А на небо.

Я тоже подняла голову – узнать, что привлекло его внимание. Над пиками Зелтурии разбухала и увеличивалась кровавая туча, затянув половину неба. Она опускалась к земле, расширяясь как мешок, в который накачивают воздух.

Могу поклясться, я слышала доносящиеся из тучи крики. Чем дольше я смотрела, тем отчетливее замечала другие странности: из красной субстанции торчали разные формы. Они напоминали щупальца и конечности.

– Кажется, кое-где потребуется твоя помощь, Кева, – гордо улыбнулась я. – Эта штука, чем бы она ни была, явно не сулит ничего хорошего жителям Зелтурии. А твоя рыжеволосая принцесса, случайно, не там?

Как только я это сказала, Кева взмыл в воздух, джинн расправил широкие цветные крылья и понес его к Зелтурии.

Я выпустила болезненный вздох и позволила стене рассыпаться. Из моих глаз хлынули слезы, даже из того, что смотрит в бездну.

Матушка похлопала меня по плечу и обняла.

– Видишь, доченька? Лат и Потомки тебя защитили. Этот раб Ахрийи не может помешать тому, что тебе предначертано.

Нас защитили не Лат, не Потомки и не ангелы. Нас уберегла Хавва.