Шрифт:
Закладка:
К 1737 году Франклину необходимо заказать новый шрифт в Лондоне. Чувствуя направление ветра еще до наполнения парусов, Франклин выбирает элегантный шрифт, разработанный современным гравером и мастером Уильямом Каслоном, и заказывает у Каслона пику и малую пику (11 пунктов) в 1738 году, длинный праймер и цветы в 1739 году, английский и бревир (8 пунктов) в 1740 году, а также большой праймер (18 пунктов) и парагон (20 пунктов) в 1741 году. (В малой пике Каслона не хватало букв "p" и "u", из-за чего композиторы Франклина использовали перевернутые "d" и "n" до 1739 года). Благодаря покровительству Франклина, каслоновские буквы, ставшие влиятельными в лондонских типографских кругах к 1730 году, попадают в американские колонии и примерно к 1750 году становятся доминирующими. Франклин покупает тот же каслоновский шрифт для новых партнерств, которые он объединяет в сеть типографий: такое постоянство шрифта позволило не только выработать стиль дома Франклина, но и разделить работу между партнерами - как Франклин (в Филадельфии) и Паркер (в Нью-Йорке) разделили печать определенных изданий альманаха в 1740-х и 1750-х годах. Такая практика совместной работы нескольких печатников над книгой, с которой Франклин столкнулся в лондонской типографии Палмера, была обычной. Как отмечает историк книги Питер Сталлибрасс, на титульном листе "Пятнадцатого издания" "Гимнов и духовных песен" Исаака Уоттса указано, что книга была напечатана Франклином в Филадельфии в 1741 году, но на самом деле она была разделена между Франклином в Филадельфии и Джеймсом Паркером в Нью-Йорке, а затем листы были отправлены Чарльзу Харрисону в Бостон, где они были переплетены в книгу.
Даже после того, как в 1748 году Франклин переключился с печати на научные эксперименты и политику, он сохраняет живой интерес к типографскому делу: он входит в число подписчиков на издание Баскервилей "Потерянного рая" (1758) и, как мы уже видели, вскоре после этого посещает Баскервилей в Бирмингеме; позднее Франклин был в восторге от шрифта, изготовленного семьей Фурнье, который он использовал в своей небольшой типографии в Пасси, Франция, в конце своей жизни.
Мы видим вклад Франклина и в американскую историю производства бумаги.
К бумаге и ее глобальной истории мы вернемся в главе 6. Пока же отметим, что Филадельфия была благословлена быстротекущими ручьями и достаточно большим населением, чтобы поставлять необходимые кучи тряпья для переработки в листы. Этот процесс не перестает быть своего рода волшебством: старое тряпье режут, отбивают и замачивают в воде, чтобы получилась целлюлоза; металлическая сетка и рама погружаются ватманом в ванну с этой смесью; рама вынимается, встряхивается слева направо, вперед и назад в течение нескольких секунд, вода стекает, оставляя тонкий слой переплетенных волокон, связанных вместе и высушенных кушером между шерстяными одеялами или "войлоками" - весь этот процесс погружения, вынимания и опрокидывания занимает около двадцати секунд, а хорошо обученный партнер из ватмана и кушера производит четыре рулона, или 2000 листов, бумаги каждый день.
Но в первые годы печатного дела Франклина (около 1728-33 гг.) отечественная бумага считалась дешевой, но недостаточно хорошей - коричневая бумага годилась для упаковки мыла, а грубая синяя могла служить для обложки, но ни та, ни другая не годились в качестве подложки для правительственной прокламации, которая, как надеялся Франклин, привлечет внимание. Он закупал бумагу за границей, в основном голландского производства, которую ввозили через британских оптовиков и продавали местные купцы. Начиная с 1730-х годов, местная бумажная промышленность начала активно развиваться, отчасти благодаря влиянию Франклина как покупателя (регулярно с 1735 года), покровителя и, в более широком смысле, символа коммерческого доверия в стране. В 1734 году Франклин дал объявление "Готовые деньги за старое тряпье можно получить у печатника" в своей "Пенсильванской газете", а в период с 1742 по 1749 год продал Энтони Ньюхаусу 49 242 фунта тряпья, которое Ньюхаус продал обратно в виде сотен пачек бумаги, использованной Франклином для печати провинциальных бумажных денег. Лучшими производителями бумаги и владельцами мельниц были иммигранты, которые привезли свои навыки из Европы (Германии, Швейцарии, Низких стран) в зарождающуюся американскую бумажную торговлю. Самая ранняя американская бумажная фабрика была основана Уильямом Риттенхаусом на реке Пэйпер-Милл-Ран, одном из притоков ручья Виссахикон, в 1690 году. Риттенхаус, родившийся в деревне в Рурской области Германии, освоил голландские навыки изготовления бумаги, проходя стажировку в Германии, а затем эмигрировал в Пенсильванию в 1688 году. Соперник Франклина Эндрю Брэдфорд купил всю его продукцию для себя, что еще больше вынудило Франклина покупать дорогую иностранную бумагу.
С 1740-х годов Франклин покупал бумагу у Иоганна Конрада Шютца, выходца из Пфальца (Германия), чья фабрика производила бумагу с водяным знаком "fleur-de-lis" и, для Франклина, контрмаркой с инициалами "BF". В 1752 году швейцарский бумагоделатель Якоб Хаги стал владельцем мельницы Ньюхауса на Траут-Ран, и его бумага с характерным водяным знаком "IH" использовалась Франклином и Холлом с 1754 года.
1730-е годы, по словам К. Уильяма Миллера, были "колыбелью бумажной промышленности, которой способствовал Франклин в Пенсильвании", а 1740-е представляли собой юность этой отрасли. К 1750-1760-м годам отрасль достигла своего полного развития, а Филадельфия стала основным местом производства бумаги в XIX веке: Записи в бухгалтерских книгах Франклина свидетельствуют о растущем использовании американской бумаги для его собственной печати, а сам Франклин в 1788 году хвастался своему французскому другу Бриссо де Варвилю, что он помог основать восемнадцать бумажных фабрик.
Погружение Франклина в книжную культуру было настолько полным, что он неоднократно представлял свою жизнь и даже себя самого в виде печатной книги. В 1728 году, будучи молодым человеком, Франклин, как и его английский коллега Джон Баскервиль, сочинил собственную эпитафию, которую - вечный саморекламщик, каким он был даже в образе смерти, - он любил переписывать для друзей.
Тело
B. Франклин, типография;
Как обложка старого
Книга, содержание вырвано,
И лишился надписей и
Позолота, Ложь здесь, Пища для червей.
Но работа не будет полностью потеряна:
Ведь она, как он верит, появится снова,
В новом, более совершенном издании,
