Шрифт:
Закладка:
— И чем же вы хотите со мной поделиться?
— Да вот, понимаете ли, за последние дни ко мне в магазин наведалось несколько ваших родственников. Не буду называть имен, как я уже сказал, мы не раскрываем секреты клиентов, но эти посетители предлагали мне приобрести некие, как они полагали, ценности. Которые на поверку таковыми не являлись.
Тут Григорий вспомнил, какими злыми и разочарованными выглядели все эти его так называемые родственнички, когда он видел их последний раз. Нет, тогда как раз они радовались. Радовались тому, что ему ничего не досталось. Эта стерва Эльвира так и сказала: «Тебя, Гришка, тоже напарили?» Их всех, стало быть, тетушка обманула, сказала, что дарит ценные вещи, а подарила дешевые побрякушки. Глупо как-то и мелко в таком возрасте так шутить.
— И чего же вы хотите от меня?
— Ну, я хотел только спросить… если это удобно… не дарила ли вам ваша тетушка что-то ценное?
— Да нет, ничего такого, — спокойно ответил Григорий.
— Вот как…
— Да, ничего ценного. Разве что эти часы. — Григорий подтянул рукав пиджака, показал часы ювелиру. — Но это недорогие часы. Просто память… сувенир… их носил мой дядя… Так что в этом случае тетя меня не обманывала…
— Вот как? — Паперный прищурился, вглядываясь в часы. — Вы позволите? — Он протянул руку, и Григорий подал ему часы.
Ювелир повертел их в руках, повернул к свету, потом поспешно вернул Григорию.
— Вот что я скажу вам, Григорий Николаевич. Берегите эти часы, обращайтесь с ними осторожно. А если захотите их продать — скажите мне. Я дам вам за них приличную цену.
— А что — они какие-то особенные? — Григорий удивленно поднял брови.
— Особенные, особенные, уверяю вас!
— Но это же сталь… обычные часы, точные, конечно…
— Это не сталь, а белое золото, очень высокопробное. А самое главное — это одна из лучших моделей швейцарской фирмы «Андре Кондорсе», серия состояла всего из десяти часов, коллекционеры всего мира за ними гоняются. Так что цена на них просто запредельная.
— Вы уверены? — недоверчиво осведомился Григорий.
— Уверен, еще как уверен! Мне ли элитных часов не знать! А если сомневаетесь, могу вам показать каталог.
— Да нет, я вам верю, конечно…
— Я это к чему, собственно… если вы надумаете эти часы продавать — вы мне только скажите. Я вам за них дам лучшую цену.
— Да нет, спасибо, я их продавать не хочу, это все же память о моем дядюшке.
— Понятно, — ювелир уважительно кивнул, — но если все же соберетесь, имейте в виду…
И он ушел, отмахнувшись от официантки. Значит, приходил вовсе не для того, чтобы поесть сырников или чего там еще. А Григорий сдвинул рукав рубашки так, чтобы было не видно часов, и долго еще пил кофе, раздумывая над тем, что, собственно, собой представляла его тетка. Уж она-то точно знала, что часы очень дорогие. А вот отдала же их ему, не пожадничала. Но не сказала, что это за часы. Все делала наоборот. Наследство пообещала — не оставила. Часы дорогущие представила копеечными. Ну что ж, спасибо и на этом…
За полчаса до одиннадцати Ксения подошла к шестому коттеджу, нашла то окно, за которым находилась комната громилы Игорька.
Окно на этот раз было закрыто, но Ксения, уходя, предусмотрительно испортила шпингалет, поэтому легко смогла открыть окно и пробраться внутрь.
В комнате мордоворота было пусто и темно. Выключенный телевизор смотрел из угла черным зеркалом.
Ксения выскользнула из комнаты, вышла в коридор и пошла вперед, прислушиваясь и приглядываясь ко всему, что происходило в загадочном коттедже.
Из комнаты в дальнем конце коридора доносились приглушенные голоса, и Ксения двинулась в том направлении. Подойдя к двери, прижалась к ней ухом, прислушалась.
Из-за двери донесся недовольный мужской голос:
— Ну, когда же мы будем работать? Я пошел вам навстречу, приехал на место в нерабочее время, а вы все тянете…
— Даниил Степанович, — раздался женский голос, сухой и неприятный. — Вам ведь за это платят, и платят очень прилично. По двойному тарифу. Так что извольте еще немного подождать.
Сказала — как припечатала. Да, у этой Алевтины не забалуешь.
— Ждать, ждать… — капризно отозвался мужчина. — Сколько можно? Распорядитесь хотя бы, чтобы кофе принесли!
— Кофе — это можно! Это сейчас… я сама вам принесу…
Послышались приближающиеся к двери шаги.
Ксения отскочила от двери, метнулась в сторону — куда бы спрятаться. Перед ней оказалась другая дверь. Раздумывать было некогда, она приоткрыла эту дверь и юркнула за нее…
За этой дверью оказался маленький темный чулан.
Ксения перевела дыхание, пригляделась, привыкнув к скудному освещению. По стенам чулана стояли стеллажи, на полках которых теснились какие-то банки, бутылки и коробки.
Вдруг Ксения расслышала доносящиеся из-за этих коробок голоса.
Она сдвинула коробки в сторону и заметила в стене щель, сквозь которую в чулан проникала полоска света. Припав к этой щели, заглянула в нее и увидела просторную, хорошо обставленную комнату.
Посредине этой комнаты в глубоком удобном кресле сидел старый человек в бордовой домашней куртке, с желтоватым лицом, покрытым морщинами, как старая картина кракелюрами. На вид старику было лет девяносто, но он казался довольно бодрым.
Перед ним стоял, заложив руки за спину, доктор Иван Алексеевич. Он говорил своим приятным бархатистым голосом:
— Герман Рудольфович, вы довольны нашим лечением?
— Более-менее, — отозвался старик, пожевав губами. — Слухи о чудесах, которые вы здесь творите, явно преувеличены. Я не чувствую себя помолодевшим на десять лет, как вы утверждаете в своих рекламных листовках.
— Ну, вы же понимаете, что чудес не бывает! Вы же помните, сколько вам лет…
— Помню и не люблю, когда мне об этом напоминают. Короче, я все вам оплачу, но уже завтра собираюсь покинуть вашу клинику. У меня есть еще кое-какие дела…
— Конечно, как вам будет угодно. Но прежде чем мы расстанемся, я хочу познакомить вас с одним человеком…
— С каким еще человеком? — недовольно перебил доктора старик. — Я же сказал, что уже завтра хочу выписаться.
— Нет вопросов! Но я познакомлю вас уже сегодня, прямо сейчас…
— Сейчас уже поздно! Уже одиннадцать часов, я собираюсь ложиться.
— Это займет совсем немного времени!
Иван Алексеевич повернулся, хлопнул в ладоши. Тут же открылась дверь, и в комнату вошел знакомый Ксении — маленький человечек с непропорционально большой головой, гипнотизер Порфирий. Следом за ним шел громила Игорек, в руке у него был пистолет с большой насадкой на стволе.
— Что это
