ты ошибаешься. Ты ответила, что я не могу доказать ошибку, пока ты не попробуешь. Я уточнил, что ты превратишь кого-нибудь в жабу.

– Я помню, что ты вечно портил все веселье. Значит, мои воспоминания правдивы.

Я вспоминаю себя в тринадцать лет. Стараюсь воскресить желание превратить кого-нибудь в жабу, но ничего не получается.

– Зато я помню, что часто хотела тебя побить.

Он смеется. Какой приятный у него смех. Я делаю маленький шажок к нему, но, похоже, он этого не замечает.

– Было лето. Солнечный день на ферме моих родителей. – В его голосе появляются нотки ностальгии. Возможно, даже боли. – В то время ты думала, что можешь стать Целителем. Мы оба так думали. Поэтому ты приходила на ферму почти каждый день и изучала заклинания исцеления.

В то лето, когда мне было тринадцать, я проводила много времени с Джейкобом.

– Насколько я помню, ты мучал меня сведениями о местной флоре и фауне.

– Флоре и фауне?

– Вроде так. Это же не я заменила реальные воспоминания на поддельные. Для меня это была борьба за нашивку клуба девочек-скаутов.

– Звучит логично. Мы много работали с травами. Только я не понимаю, зачем тринадцатилетней девочке каждый день выслушивать лекции о флоре и фауне от тринадцатилетнего парня.

А я знаю зачем, но не скажу.

– Не припомню, чтобы хотела превратить тебя в жабу. Но вспоминаю, что в один из дней, когда ты был невыносимо снисходителен ко мне, я толкнула тебя в пруд.

Он ухмыляется.

– Ага. Именно тогда ты захотела превратить меня в жабу. Но я не позволил.

– И все же ты оказался в пруду? – хмыкаю я. – Это так ты меня победил?

– Уж лучше оказаться в пруду, чем стать амфибией. А что еще ты помнишь?

Нахмурившись, я пытаюсь воскресить в памяти образы прошлого. Но они словно тонут в тумане. Я не могу разглядеть детали. Только помню, что Джейкоб стоит у пруда.

– Но ты не превратил меня в жабу.

– Конечно нет. Ты слабее меня. – Я смотрю на него с прищуром, но он только пожимает плечами. – Моя магия сильнее. Это было бы не честно.

Но есть нечто такое в том, как он это говорит… Это не вся история.

– И каким-то образом я тоже оказалась в пруду. – Я скорее помню ощущения и цепляюсь за них.

– Ну да, каким-то образом. – Он приподнимает уголки губ.

– Ну черт возьми.

Когда он смеется, на него трудно злиться; он смотрит на меня с улыбкой, и взгляд у него такой теплый. Вдруг я подумала, что он солгал, сказав, что между нами ничего не было. Я чувствую это. Но мне трудно представить, что Джейкоб говорит неправду.

Он смотрит на меня сверху вниз, словно вычисляет, какие черты той меня, тринадцатилетней, изменились за прошедшие пятнадцать лет.

– Я почти поцеловал тебя, – говорит он тихо, и мне кажется, что он вообще не собирался произносить этого вслух.

– Не может быть! – шепчу я. Не потому, что не верю. А потому, что я отчаянно хочу не только в это верить – но и помнить.

– Ты этого правда не помнишь? – удивляется он.

А я чувствую себя слишком… взвинченной, чтобы удивляться.

– Конечно нет. Скажи спасибо забвению. Так что тебя остановило?

– Было что-то такое… Словно духи не давали нам сойтись. – Он скрещивает руки на груди.

Я жду, что он засмеется, но этого не происходит.

– Это нелепо.

Он пожимает плечами, словно ожидал от меня подобной реакции.

– Именно так наш порыв и выглядел.

– И я в тот момент думала так же?

– Не уверен. Я не спрашивал. И ты никогда больше об этом не говорила. Мне кажется, в ту минуту мы чувствовали себя по-разному. Так ты вообще ничего не помнишь?

Я стараюсь представить себя девочкой у пруда. Которая пыталась превратить Джейкоба в жабу. Летний день. Мне тринадцать. И духи не дают нам поцеловаться. Могу представить, а вспомнить не могу. Я смотрю на Джейкоба и не могу не думать о том, что магия может случится прямо сейчас. Прямо здесь.

– Ты мог бы проверить свою теорию, – с трудом выговариваю я, потому что в горле пересохло. – Видим ли мы ситуацию одинаково. И разведут ли нас духи снова.

Он бросает взгляд на мои губы, и я знаю, что он обдумывает. Он должен обдумать мое предложение. Сердце колотится так, что стучит в ушах.

Я вся горю. Но он становится серьезным и еще до того, как распрямляется, и это движение словно отдаляет его от меня на бесконечное расстояние – я уже знаю, что он принял решение.

– Джейкоб… – почти умоляю я.

– Спокойной ночи, Эмерсон, – прощается он тихо и исчезает.

Как в давнем сне, который много раз мне снился. В конце которого я чувствую облегчение. Я не нарушила наших границ, и дальше все будет по-прежнему. Это ведь всегда хорошо.

Но сегодня мне не стало легче от этой мысли. Я чувствую лишь знакомое желание, с которым придется что-то сделать.

Только сначала мне надо понять, как защитить всех нас от наводнения.

12

Когда утром у меня прозвонил будильник, я готова была променять свои вновь обретенные магические силы на несколько часов сна. Но мне нужно заниматься книжным магазином и учиться магии, а также препятствовать темным силам.

И я не верю в кнопку повтора сигнала будильника.

Как бы мне ни хотелось поспать еще, я покорно выбираюсь из постели. У меня нет сил ее заправить, но я все равно стелю постель, потому что этот ритуал заряжает боевым духом на весь день. Хотя сегодня утром я не чувствую себя бойцом. Я не приготовила сумку с вечера и не принимала душ. Список дел, которые я не сделала накануне, кажется просто невообразимым.

– Кофе, – бормочу я себе, словно молитву. – Кофе поможет мне со всем справиться.

Я выползаю из комнаты и иду на кухню. Я теперь ведьма, значит, могу приготовить завтрак и кофе за пару секунд. И разве у меня не получится собрать сумку щелчком пальцев?

Обдумывая свои возможности, я спускаюсь по ступеням. Все, чему меня вчера учили, это умение сфокусироваться, визуализировать и концентрироваться – это я умела еще до всякой магии. Итак, я представляю себе свою сумку. Что я обычно беру с собой, когда выхожу из дома? Личные ежедневники, ежедневники для дел магазина и для дел торговой палаты. Ключи. Запасной кардиган на случай, если кто-то из читающих в моем книжном магазине клиентов замерзнет. Аптечку первой помощи на случай, если где-то