– Спасибо, – ответил Бородин и повернулся к Вишне:

– Я – первый, за мной Барабоха, потом Катерина с рацией, замыкающий – Вишня. – Бородин махнул рукой и, перевалившись через бруствер, быстро пополз вперед. Миновав ячейки нашего боевого охранения, Бородин спрыгнул в немецкий окоп. На дне траншеи ничком лежали трое фрицев, привалившись спиной к бревенчатой стенке окопа и уронив голову на грудь, сидел мертвый немецкий офицер, а над ним на фоне темного неба торчал ствол замолчавшего пулемета. Мельком оценив ситуацию, Бородин перемахнул через бруствер и снова быстро пополз вперед, немного забирая вправо, следуя указаниям разведчиков и ориентируясь на видневшуюся на опушке леса высокую сосну. Во второй траншее, упиравшейся в блиндаж, никого не было, дощатая дверь была приоткрыта, и из-за нее пробивалась полоска дрожащего света. Бородин осторожно отодвинул край висевшей на входе плащ-палатки и бросил взгляд внутрь. За деревянным столом сидели трое мертвых немецких офицеров, каждый на том самом месте, где его настигла смерть. Дождавшись остальных, Бородин махнул рукой и, выбравшись из окопа, пополз в сторону леса.

Они уже успели забраться довольно далеко в глубь леса, когда за их спинами началась беспорядочная стрельба. Это пришедший на смену немецкий караул обнаружил в окопах трупы.

– Стоп! – скомандовал Бородин и достал карту. – До города осталось пять километров, переодеваемся. Все лишнее закопать и тщательно замаскировать. В город на встречу со связным пойду я один. Вы ждете меня в лесу и ничего не предпринимаете. В огневой контакт с немцами, если они, не дай бог, появятся, не вступать, а тихо и незаметно отходить в глубь лесного массива.

– Но… – попробовал возразить Вишня.

– Никаких «но», – оборвал его Бородин, – я один знаю немецкий. По данным нашей разведки, в городе полным ходом идет эвакуация, патрули на улицах, конечно, есть, но в темноте и суматохе, надеюсь, удастся проскочить. Тем более полковник Воробьев сказал, что документы у нас надежные, так что волноваться нечего.

Тукумс, 4 мая 1945 года

На улицах обычно пустынного и сонного латвийского городка творилось что-то невообразимое. Все улицы были забиты военной техникой, везде горели бочки с соляркой, и в их неверном свете мельтешили тени солдат. Бородин не таясь, спокойно дошел до погруженной в темноту церкви Святого Николая и сразу увидел магазин молочника, расположившийся напротив. Слева от него стояло четырехэтажное здание, уже покинутое немцами. Булыжная мостовая перед ним была вся покрыта бумагами, которые вихрем поднимались в воздух от колес проносящихся мимо немецких грузовиков. Бородин перешел улицу и зашел в парадное. Широкая лестница особняка тоже была усыпана бумагами, поперек стоял огромный брошенный металлический сейф с открытой дверкой, вокруг валялись сломанные стулья, открытые чемоданы, деревянные патронные ящики, кучи мусора. Бородин взбежал на второй этаж и, расположившись у окна, стал наблюдать. До встречи со связным оставалось еще полчаса.

– Вы впервые в городе? – услышал Бородин за спиной тихий вкрадчивый голос.

– Нет, я бывал здесь до войны, – так же тихо ответил Бородин на условную фразу, повернувшись к вошедшему.

– Я так и знал, что найду вас здесь, хорошее место. И магазин как на ладони, – произнес незнакомец. – Вам подготовлена хорошая квартира в трех кварталах отсюда. Буквально пять минут ходьбы. Где ваши товарищи? Вас же должно быть четверо?

– В лесу. У вас есть возможность добыть автомобиль? Засветло мы должны быть в Вентспилсе.

– Да. Жилец из соседней квартиры три дня назад погиб при бомбежке, а машина осталась, стоит в гараже.

– Хорошо. Давайте адрес и ждите нас там.

– Улица Пилс, дом 32, квартира 15. За немецкие патрули не волнуйтесь, в этом районе города они теперь бывают редко.

– Спасибо. Ждите нас через час, – произнес Бородин и бегом спустился вниз.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ШИФРОВКА № 2308/45

«ОКР «Смерш» Ленинградского фронта

Группа «Ратник» сообщила, что благополучно прибыла на место и приступила к выполнению задания.

Вентспилс, 4 мая 1945 года

До Вентспилса группа добралась без происшествий. Вишня, сидевший за рулем в форме немецкого обершарфюрера СС[53], ловко управлял черным Opel Kadett, позаимствованным в Тукумсе. На выезде из города он под негодующие сигналы черного BMW 326 с каким-то драпающим в сторону порта толстым немецким оберстом[54] нагло вклинился в колонну немецких грузовиков и легковых автомобилей, ползущую в сторону Вентспилса. Колонна ехала очень медленно, зато эту бесконечную вереницу машин и военной техники никто не проверял, блок-посты на дороге начисто отсутствовали. Немцы довольствовались большим количеством регулировщиков, направляющих весь этот нескончаемый поток техники в нужном направлении. Бородин в форме штурмбанфюрера СС[55] сидел на заднем сиденье, смотрел на карту и размышлял. Им предстояло проверить несколько мест, где, по информации, полученной от генерала Евдокимова, в 1941 году была заложена взрывчатка, и, следуя по электрическим кабелям, определить место нахождения инициирующего взрыв устройства. Первый объект находился в подвале грузового пакгауза порта, по всей видимости, сейчас никем не охраняемом. Вишня остановил машину впритирку к незапертым железным воротам. Отсутствие охраны настораживало. Они прошли внутрь и спустились в подвал.

– Мать твою! – воскликнул Вишня, стоя в полный рост посреди огромного и абсолютно пустого подвального помещения.

– Спокойно! – сказал Бородин, устало присев на стоящий в углу пустой снарядный ящик.

– Если Евдокимов ничего не перепутал, то, боюсь, и в остальных местах нас ждет то же самое.

– Но место-то он описал точно, – задумчиво проговорил Барабоха, – видимо, немцы все переиграли. Да, этот ротенфюрер СС Ионес Рудынскис далеко не дурак.

– Тем хуже для него, – заявил Вишня. – Командир, надо брать его за жабры, и при грамотном интенсивном допросе он сам с радостью приведет нас к местам закладки.

– А если не приведет? – возразил Бородин. – Не забывай, он – латыш, они все фанатики и с самого детства считают себя несгибаемыми борцами за независимость Латвии.

– Не таких умников обламывали, – фыркнул Вишня.

– Будем выходить на связь с «Хлоей». Сколько у нас есть времени до встречи? – Майор решительно развернул карту. – Встреча с ней предусмотрена каждую субботу с пятнадцати ноль-ноль до пятнадцати часов шести минут