Мысли путались. Вечернее солнце постепенно скрывалось за горами на западе. Сложив руки на груди, я погрузился в раздумья.

– А что за репортеры общались с ним так близко?

– Сейчас он совсем не подпускает их к себе. Десять лет назад он совершенно изменился, и теперь с ним, похоже, никак невозможно встретиться.

– Вот как?

– И не только журналистам. С определенного момента Асахия полностью разорвал контакты с окружающими. Сотрудников «Асахия Про» он тоже совсем не принимает. На публике не появляется ни на минуту и за пределы поместья не выходит ни на шаг. Да что там из поместья – он из этого двухэтажного дома почти не выбирается в сад. Крайне редко выезжает на инвалидном кресле принимать солнечные ванны.

– Но разве можно так работать?

– Так он и не работает. Карьеру он завершил и теперь ведет уединенную жизнь.

– А как же «Асахия Про»?

– Де-факто компания перешла в другие руки. Не факт, что с самого сначала Асахия так уж активно занимался ею. Он был кем-то вроде почетного консультанта. «Асахия Про» перечисляла на его банковский счет годовой оклад – в некотором роде ему платили за использование имени. На эти деньги он сейчас и кормится. Но жить ему, кажется, осталось немного, так что непонятно, что будет с этими платежами после его смерти. Неясна пока и судьба огромного дома с земельным участком. Возможно, они перейдут под контроль «Асахия Про».

Значит, информация, которую раздобыл Тангэ, уже устарела.

– А что насчет жены?

– Похоже, их брак официально не зарегистрирован. Но его супруга весьма предприимчива. Контакты с внешним миром, распоряжения – именно она занимается всем этим в одиночку.

– Так, значит, в том доме живут…

– Только Асахия и его жена.

Надо же. А я-то думал, что в доме гораздо больше людей – хотя бы сотрудники «Асахия Про», отвечающие за безопасность.

– Считается, что она передает во внешний мир указания Асахия, но я думаю, что многие решения она принимает сама. Фактически она сейчас и есть Кадзюро Асахия.

– Любопытно…

– Поэтому мы так часто и следим за ними из укрытия. Предполагаю, что с Асахия что-то произошло, раз он сбежал от общества. Слухов полно – что у него тяжелое заболевание, прогрессирующая деменция, СПИД… Однако, насколько нам удалось выяснить, к врачам он совершенно не обращается. Сведений о госпитализациях нет, и непохоже, что его навещают в доме медики.

– Ясно…

– Однако когда дело дошло до съемки, мы совершенно не понимали, почему он превратился в такого немощного старика.

– М-да… В Камакуре есть многоэтажный дом «Хайм Инамурагасаки», и я все гадаю, принадлежит ли он Асахия. Не знаете ли вы чего-нибудь об этом?

– «Хайм Инамурагасаки»?

– Есть основания полагать, что Тота Мисаки прожил в этом доме до восемьдесят третьего года.

– Вообще говоря, я что-то о нем слышал. Была информация, будто бы многоквартирный дом на побережье – последнее, что осталось в собственности Асахия. И ведь Мисаки – его настоящая фамилия…

– А что известно из биографии Асахия?

– Насколько я слышал, он вырос в провинции в бедной семье. Его усыновил дом Асахия, династия актеров кабуки[80]. Какое-то время он выступал на сцене в качестве их наследника и женился на девушке, подобранной ему приемными родителями. Похоже, она была очень красива. Однако его жена умерла – по одной из версий, покончила жизнь самоубийством. Семья хранила молчание, доказательств тоже было недостаточно, так что неизвестно, что случилось на самом деле. После этого отношения у Асахия с его приемной семьей испортились, и он отправился в свободное плавание, начав кинокарьеру. Больше он ни разу не появлялся на сцене кабуки.

– А из какого он региона?

– Точно неизвестно. Я слышал, что с Хоккайдо, но это неподтвержденная информация. Если хотите, попытаюсь выяснить, хоть и не обещаю результата.

– Если вы будете так любезны, то Митараи обрадуется. А что известно про его жену, Каори?

– По слухам, она обучалась в актерской школе «Асахия Про». Асахия влюбился в нее с первого взгляда. По крайней мере, так часто говорят… – Фудзитани натянуто улыбнулся.

– А откуда она? – поинтересовался я, понимая, что сейчас уже нет никакого смысла расспрашивать его.

– Кажется, из региона Кансай… Хотите, разузнаю?

– Если вас не затруднит. Извините, что прошу вас об услугах, не имеющих отношения к работе.

– Ну что вы, я буду счастлив помочь господину Митараи. И потом, если окажется, что у Кадзюро Асахия действительно есть тайный ребенок, то это будет настоящая сенсация. Просто задача может оказаться не из легких.

– Почему?

– Фактически развлекательное подразделение «Асахия Про» уже обанкротилось. Поэтому Асахия и отошел от дел в компании. От актерской школы ничего не осталось, прежние сотрудники разбежались кто куда. Учитывая «текучку кадров» в мире шоу-бизнеса, не уверен, что можно найти хоть кого-то, кто знал жену Асахия в ее юные годы. В любом случае я попробую раздобыть информацию, но лучше не возлагать больших надежд.

– Понял. Вот телефон и факс нашего офиса, – протянул я Фудзитани визитку.

– Басямити. Знаю такой район. Возможно, мне повезет встретиться с господином Митараи! – обрадовался Фудзитани.

– И еще одно. Меня интересует, действительно ли был Кадзюро Асахия двадцать шестого мая восемьдесят третьего года на Хоккайдо.

– Двадцать шестого мая восемьдесят третьего… – записывал Фудзитани. – Понял. Но зачем вам эта информация?

Тогда я очень просто объяснил, что в этот день предположительно произошло убийство, в совершении которого подозревается Асахия. Фудзитани поверить не мог своим ушам, но глаза у него заблестели, словно он обнаружил залежи драгоценной руды.

– Ничего себе… Я обязательно попробую найти сведения.

Фудзитани наказал не слишком надеяться на успех, но мне было совершенно все равно. Я даже разговаривал фразами, которые могли бы прозвучать из уст Митараи, будь он на моем месте. Но теперь, когда я разузнал, что Каори жива, толку от этой информации было немного.

Итак, все было, как я и думал. Тота Мисаки бредил. Профессор Фуруи оказался прав. А Митараи слишком много думает. Это все его вредная привычка – усложнять самые обыденные вещи.

Когда-то давно я услышал такой анекдот. Один американский изобретатель разработал автоматическую ловушку для мух. Когда мимо пролетала муха, механизм производил расчеты и прицельно убивал ее, а затем с помощью ленточного конвейера забирал ее в емкость с задней своей стороны. Изобретение вышло неплохим, но оно было размером с дом – и стоило столько же. Поэтому оно совершенно не продавалось, и изобретатель обанкротился.

Митараи такой же. Против мух достаточно одной мухобойки.

Солнце село, и Какияма начал убирать камеру. Фудзитани предложил мне доехать вместе с ними до станции Камакура, и я согласился. Взяв одну из сумок Какиямы с оборудованием, я вышел с ними из здания. По общественному телефону мы заказали такси и в ожидании машины зашли в кафе выпить чаю. Пока я вкратце рассказывал Фудзитани, как мы с Митараи взялись за