и пренебрежительных взглядов.

Если им так хочется, кто же с ними поспорит?

Только когда солнце уже клонилось к закату, а фруктовое вино в крови играло яркими красками, я с усталым вздохом рухнула на скамейку, запрокидывая голову к небу.

Там уже рассыпались первые звезды, сверкая блестящими пылинками, и я широко улыбнулась, не сдерживая хмельной радости.

— Устала?

— Немного. Народ уже начинает расходиться.

— А ты? Хочешь вернуться во флигель?

— М-м-м… Не знаю. Не уверена. Хочется еще чего-нибудь… напоследок. Сложно предположить, когда я еще смогу так повеселиться.

— Например? — Ворон опустился рядом, поправив платок на моих волосах, размотавшийся во время танцев.

Оглядевшись, заметила, что торговцы хоть и неторопливо, но собирают товары, а толпа поредела, превратив нескончаемый поток в редкие группки или парочки, припозднившиеся на празднике.

Почти у самого арочного выхода с площади громко ругался мужчина, топчась в пределах невысокого загона, привлекший мое внимание. Он изо всех сил, оставшихся после насыщенного дня, пытался загнать небольшого поросенка, перевязанного поперек живота цветной веревочкой с бантиком, в стойло, но тот, весело повизгивая, всячески уклонялся, выводя хозяина из себя.

— Поиграем в пастухов?

Проследив за моим взглядом, пустынники удивленно приподняли брови, видимо, не веря моим словам.

— Хочешь изваляться в грязи?

— Не сказала бы, но думаю, он будет рад нашей помощи. А еще победителям дают ленточку и звание лучшего свинопаса. Разве не повод для гордости?

— Эйше-эйше, — покачал головой Ворон. — Будет тебе ленточка. Но…

— Но с меня награда, — уловив ход его мыслей, улыбнулась, глядя под темную ткань капюшона. — Думаешь, я настолько несправедлива?

— Верю в ваше милосердие, принцесса.

Шутливо поклонившись, пустынник поднялся и спокойным шагом направился к загону, окликнув патлатого и явно взмыленного мужичка.

Мы с Тайпаном поторопились следом, наблюдая, как мужчины о чем-то переговариваются, и хозяин неутомимого поросенка интенсивно кивает, сорвав с ворот наградную ленту.

— Десять секунд.

— Что?

— Дай ему десять секунд, — хитро растянув губы в коварной улыбке, сказал Тайпан и подвел меня к краю заборчика, за которым уже стоял Ворон, странно склонив голову. — И поросенок будет в загоне.

— Я, конечно, в вас не сомневаюсь, но десять секунд…

— Смотри.

Нахмурившись, вернулась глазами к пустыннику, который присел на корточки, не боясь испачкаться в свежем навозе, и протянул руку раскрытой ладонью вперед. Казалось, он даже не видел, где бегает розовый подсвинок, и тот, как я и думала, хрюкнул где-то в противоположной стороне.

— Восемь, — считал Тайпан, заставив меня сомневаться еще сильнее.

Испачканный пятачок выглянул из-за угла своего загончика — единственного, где еще было пусто, и любопытно задвигал носом, нюхая воздух вокруг.

— Шесть…

Не веря своим глазам, я наблюдала, как непокорная хрюшка с радостным попискиванием бежит навстречу Ворону, с разбегу утыкаясь грязной мордой ему в ладонь.

— Четыре…

Резкий жест и, словно под гипнозом, животинка разворачивается и веселым бодрым шагом направляется в загон, дверь которого тут же захлопнула рука утомленного погоней хозяина.

— Хм, хватило восьми секунд.

— Но как? — обернувшись к Тайпану, вопросительно сдвинула брови к переносице, чувствуя, как широко распахнулись глаза.

— У него талант, — качнув плечами, ответил пустынник. — Умеет приручать.

Да уж… Это он правда умеет.

Даже я готова была сдаться, что уж говорить о несчастном поросенке?

— Вот ленточка, эйше, — сбросив капюшон на затылок, Ворон прогнал с лица морок, не скрывая довольства. — Все, как ты и хотела. Надеюсь, я не разочаровал тебя зрелищем?

— Нет, — на выдохе ответила, принимая гладкую полоску из чужих пальцев. — Но удивил, это точно.

— А награда? — не постеснялся он.

Сейчас или никогда… Сейчас или никогда!

Соберись, Лирель! Ты сама этого хотела!

— Награда будет ждать вас во флигеле.

— Вас?

— Да, вас. Вас двоих, — прошептала на одном выдохе, тут же ощутив, как врезаются в кожу мужские взгляды.

Глава 49

Я гудела от кончиков пальцев на ногах до самой макушки всю обратную дорогу до постоялого двора.

Флигель уже виднелся в богатом саду, позволяя нам добраться до него, минуя главный зал, по протоптанной тропинке вдоль дома, окруженного зеленью.

Волнение от принятого решения разгоняло сердце до треска и звона в ушах, но я шла, сразу же после произнесенных слов осознав, что не заберу их обратно. Я хочу… Сама хочу окунуться в это с головой, поддавшись собственным чувствам и доверившись пустынникам до глупого искренне.

Каждый шаг приближал меня к моему решению, и следующие за спиной мужчины оглушали красноречивым молчанием. Мне хотелось верить, что не я одна волнуюсь остаться с ними за закрытым дверьми, подальше от посторонних глаз.

Да что же я так трясусь?! В конце концов, я уже была замужем и знаю, чего ждать!

Но трепещущая душа все равно колотилась от предвкушения и страха, боясь оступиться и совершить какую-нибудь непоправимую ошибку.

Мне нужно выдохнуть…

— Ты уверена?

Прозвучало мне в спину сразу же за звуком закрывшейся двери в пронзительной ночной тишине.

Кожа моментально покрылась колючими мурашками, и остатков моей решимости хватило только на то, чтобы развернуться на пятках и с кивком выдохнуть:

— Да, уверена.

Темные силуэты оторвались от стен, приблизившись с двух сторон. В нос ударили их запахи, каждый в отдельности ставший для меня особенным. Внимания стало ощутимо больше, отчего я невольно подняла подбородок, стараясь выглядеть уверенной.

— Все будет правильно, — низко проговорил Ворон. — Так, как положено, Лирель.

— А как положено? Не думала, что для того, чтобы переспать, нужны какие-то особенные условия.

— У нас не будет «переспать», — с усмешкой прошептал Тайпан. — Мы будем любить тебя всю ночь, но перед этим обязаны выказать уважение согласно нашим традициям.

Недоумевающе взглянув на него, увидела лишь, как его глаза прищурились, заполнившись алым блеском, сверкнувшим во мраке практически не освещенной комнаты.

Хотелось задушить их вопросами, проанализировать, взвесить за и против, но головой я понимала — это будет неправильно. Мне нужно просто довериться, перестать искать во всем подвох и пытаться приуменьшить риск.

Я уже согласилась, пути назад нет.

— Хорошо, — ответила, все же уловив, как изменилась затаившаяся в ожидании моего ответа тишина. — Делайте то, что считаете нужным.

С громким звоном на пол тут же упали отстегнувшиеся наручи, прозвучав гонгом перед чем-то очень особенным, словно предупреждение о надвигающемся