— Я сбежал. Сбежал, как только Лорель арестовали. Я струсил, пустынник. И пожалел об этом тысячу раз. Знай это и продолжай усердно думать, где может быть принцесса. Это вопрос ее жизни и моего прощения.

Признание было тяжелым.

На грубом мужском лице дрожала венка у виска. Губы вытянулись в тонкую нить, а и без того прямой взгляд вовсе опустел, устремляясь в никуда.

Но я не поверила.

Слишком много «но» было в этой истории. И если знать, что проклятие преданной клятвы можно снять, — сомнения только укреплялись, животной интуицией воя внутри.

— Мы приехали, — переводя тему, добавил он. Повернувшись, я увидела город на горизонте.

Глава 45

Бел-рит встретил нас цветочными лентами и музыкой, заполнившей узкие, словно проталины, улицы. В городе кипело празднество, и наша компания осталась незамеченной на фоне танцующих рядом с музыкантами парочками и шумными, снующими туда-сюда стайками детей.

День равноденствия отмечался с размахом, обозначая начало теплого сезона, когда припасенные со стужи запасы подходили к концу и наступала пара собирать новый урожай. Его всегда гуляли щедро, накрывая столы всеми деликатесами, пережившими холода, и новыми свежими продуктами.

— Найдем постоялый двор, — скомандовал Сиборг. — А вы — в дорогу.

Ранее названные солдаты кивнули и погнали коней вперед, скрываясь с глаз так же быстро, как промчавшийся возле лица ветер.

Они без промедлений и пререканий отправились в столицу, не став ждать лишний день-два на отдыхе, явно торопясь исполнить приказ. Что меня, надо заметить, радовало. Меньше солдат вокруг — больше воздуха.

— Вар, возьми ребят, и вперед по городу.

— Так точно, — отсалютовал самый крупный и молчаливый из оставшихся мужчин, тут же пришпоривая коня.

— Предлагаю «Игривого ужа», — предложил Тайпан, краем глаза проводив разбежавшийся отряд. — Надеюсь, у них найдется место.

Сиборг только кивнул, разворачивая лошадь, словно зная дорогу. Он упрямо смотрел вперед, уводя нас за собой.

Заметив мой заинтересованный взгляд и крутящуюся в стороны голову, Тайпан склонился к моему лицу и тихо заговорил:

— Если хочешь, можем остаться здесь на праздники. Погуляем, развеемся.

— А Сиборг? — шепотом поинтересовалась я, соблазнившись предложением.

Я никогда не была на этом празднике в других городах.

В Дей-рите его отмечали неслаженно, подчеркивая разлад меж жившими там расами, умеющими свои устои и торжества. День равноденствия читался лишь в нескольких цветочных гирляндах у Старшего дома и небольшой группке людей, превращавших торжество в попойку. А нечеткие воспоминания детства подкидывали только картинки ярких огней столицы, которые не складывались в четкие эпизоды.

— Я его сошлю, — подмигнул пустынник. — Не переживай.

Ощутив сладкое восторженное предчувствие, словно ребенок, который ждал канун обещанного веселья, я невольно улыбнулась, продолжая приглядываться к не скрывающим своего хорошего настроения горожанам.

Всюду торговали сладостями и интересными диковинами, соблазняя фигурными леденцами и простыми, но самобытными украшениями. Маленькие группки музыкантов увлеченно дудели в дудочки и водили пальцами по струнам, заставляя людей поддаваться заводным мотивам и пускаться в пляс.

Я бы и дальше разглядывала город, но висящая над дверями дома вывеска «Игривый уж» отвлекла от наблюдений, останавливая нашу невольную прогулку.

Тайпан ловко спрыгнул с седла, тут же протянув ко мне руки, а Сиборг повел коня в стойла, где уже сновал совсем юный помощник конюшего, принимая поводья.

Внутри, несмотря на летнюю жару, было прохладно — немного свежести после жарких часов под беспощадным солнцем.

Народу было немного, и заскучавший кабатчик приветливо улыбнулся, завидев нашу компанию в дверях.

— Доброго вам дня, путники! Чего желаете? Похлебки? Кабанчика?

— Ночлега, — продолжая разить суровостью, прервал Сиборг. — Четыре места. Свободные есть?

— Разумеется! — воодушевившись заработком, мужчина средних лет в засаленном фартуке окинул нашу группу глазами. — Четвертый подойдет позже?

— Нам троим отдельный, — разогнав сомнения, объяснил Тайпан, словно невзначай накрыв мой живот ладонью и притянув лопатками к своей груди. — С одной кроватью.

— Я вас понял, — кивнул тот, не задавая лишних вопросов.

Во влажном сером взгляде читалось любопытство, но, видимо, зная о нраве пустынников, кабатчик не спешил сыпать уточняющими вопросами.

— Эйка! — неожиданно громко рявкнул он, заставив черноволосую голову высунуться с кухни. — Размести гостей! Два номера на двоих, и один во флигеле. Проследи, чтоб бы постели были накрыты, и уточни пожелания по ужину.

— Да, папенька, — невысокая девчушка лет шестнадцати полностью вышла в зал, коротко кивнула в нашу сторону и поторопилась по лестнице на второй этаж. — Господин, номера на двоих здесь и здесь, — указав пальцами на закрытые двери, уточнила она. — А вас прошу за мной. Номер во флигеле просто чудесный! Папенька мебель сам вырезал, перину заказывал у господина Штульца. Она мягкая, как облачко!

Сиборг окликнул нас уже в конце коридора, на секунду прервав щебетание Эйки.

— Я жду от тебя ответов, пустынник. Как можно быстрее.

— Через полчаса внизу, — просто ответил Тайпан.

Обменявшись красноречивыми взглядами, мы окончательно разделились, оставив солдат позади.

— Эйка, что сегодня на обед?

— О! Папенька сварил чудесную похлебку с рыбой, а матушка испекла пирог с овощами! Вечером планируется печеный кабанчик и много хмелевки! А еще мы с братьями приготовим лепешек с домашним сыром!

От одного перечисления у меня потекли слюнки.

Все-таки остатки завтрака, который практически съели из-за нашей задержки в палатке, уже давно исчез, пуская по желудку голодные спазмы.

— Вот, располагайтесь. Как закончите, спускайтесь, я накрою для вас стол.

— Спасибо, — поблагодарил Ворон, и девушка исчезла за закрывшейся дверью, торопливо убегая по своим делам. — Давайте сперва попрощаемся с Сиборгом. Эйше, надеюсь, у тебя не появилось мыслей раскрыться вортраку?

— Я ему не доверяю, — призналась я, усаживаясь на край кровати. — Слишком темная эта история с побегом. Вполне возможно, у него совершенно другие причины меня искать, и они точно не связаны с заботой.

— М-м, ты про что?

— Преданную клятву можно снять, — вспомнив внушительный талмуд, который изучала еще при жизни мамы, произнесла я. — Если предавший клятву крови очистит землю от всех ее наследных носителей, проклятие падет. А так как я единственный ребенок, вывод напрашивается сам собой: Сиборг может просто убить меня и, наконец, освободиться от обязательств, терзавших его столько лет.

— Разумно, — Ворон привалился бедром к столу и сложил руки на груди. — Знать наверняка невозможно, так что