̶ Не говори загадками, имперец. Не в твоем положении сейчас играть в эти словесные игры. Ты воин, не политик, прямота читается в твоих глазах. ̶ Сейчас князь говорил сдержаннее, он понимал, что такой человек просто так не пойдет на такой риск.

̶ Ты прав, я не политик, но говорить я буду лишь с тобой, либо с теми людьми, которым ты доверяешь, как самому себе, которым ты готов оставить свой народ, в случае если ты уйдешь к праотцам, которым доверишь жизнь своей семьи и своего рода.

Молчание. Слова были тяжелые. Испытывающий взгляд каждого. Князь поднял руку, и люди, стоявшие возле него, ушли. Их было четверо. Те, что стояли сзади, тоже развернулись и двинулись к выходу. Дариус насчитал на одну пару ног меньше и не удивился, когда молодой Волк остался стоять. В нем он не ошибся, Волк был близок к князю Свободного Народа. Осталось всего семь человек, магистр седьмой. Раз князь так решил, значит, эти люди достойны доверия этого человека.

̶ Этим людям я могу доверить жизни всего своего народа, своей семьи и своих детей, и я знаю, что они отдадут все ради их жизни или же спасения. Говори, магистр, что за вести ты снова принес в наши земли.

Магистр Империи Дариус Сцириус прищурил глаза. Время пришло. Пергамент, который был у него спрятан под кольчугой, уже находился в правой руке. Взгляд семерых человек был устремлен прямо на этот пергамент.

̶ Это письмо составлялось истинными хранителями Империи. Раз ты доверился мне, князь Вульфрейн, то так тому и быть. Я ломаю печать и произношу написанное здесь…

'…великий князь Вульфрейн, сын доблестного Ёрнира, чья гибель переполнила горечью сердца не только вашего народа, но и сердца истинных имперцев, чьи отцы и дети погибали на вашей земле. Я — верховный канцлер империи Грэгор Кларкус, истинный сын своей Родины, преданный слуга своего народа, чту и уважаю тебя и твой род и склоняю голову перед твоей доблестью.

Это письмо отправляется втайне от нашего короля, так как его помыслы давно перестали быть чистыми и верными, преданность своему народу и забота о нем давно позабыты, а ненависть и жажда власти взяли верх над его разумом. Я прекрасно знаю, что злоба таится в ваших сердцах из-за того коварного поступка, который произошел с князем Ёрниром. Но клянусь честью своего рода и своей жизнью, что это был замысел нашего короля Крейдона. И мне, как истинному служителю Империи, известно, что вы готовы схлестнуться с нами в войне, дабы утолить свою месть. Но я прошу вас не делать этого!

Наш король сходит с ума! Он жаждет крови. Им руководит им либо его свихнувшийся разум, либо те, чьи умыслы куда более кровожадные.

У нас с вами появился общий враг. Великое зло снова хочет пошатнуть Равновесие Сил. Великий орден Судей уже доказал это, и все вокруг говорит о том, что тьма скоро нанесет удар. Будет это завтра или же через десять лет, никто не может знать, но я знаю одно, что если мы будем порознь, то нас сметут. Без разницы, нас первых или вас, но знаю точно, поодиночке нам не выстоять. Я прошу! Нет. Я умоляю тебя, великий князь Вульфрейн, не начинать войну. Сейчас наши враги хотят этого. Я сделаю все, чтобы имперские войска ни на милю не приблизились к вашим границам, за это я отвечу своей честью и жизнью.

Вас должен будет навестить старец, чье имя вам, наверное, уже известно. Его мудрость направит наши действия.

Пришло время столкнуться с прошлым в настоящее время…'

Сцириус закончил. Вульфрейн смотрел в пол, взгляд был озадаченный. Все остальные тоже понимали: надвигается беда. Верховный канцлер предает короля и просит не начинать войну только ради того, что в скором времени им придется стать плечом к плечу и сшибиться с одним врагом. Звучало это крайне жутко.

̶ Империя клонит к тому, чтобы создать великий союз, как в древние времена, когда народы дали отпор хаотонианцам и остановили войска бездны. Народы того времени были более чистыми и открытыми, в их замыслах не было коварства, возможно, что тот великий союз был случайностью или же везением. ̶ Вульфрейн ходил по залу между магистром и своими доверенными людьми и спокойно рассуждал: — Сейчас это будет невозможно. Каждый владыка своего народа погряз либо в междоусобных войнах, либо уже точит мечи, дабы направить их на соседей и отнять у них их дома. Я не могу знать, замыслы это наших врагов или же просто наш мир становится гнилым, но это тяжелая истина.

̶ Ты прав, Вульфрейн, этот мир уже не тот, каким был когда-то, но это не значит, что нам следует идти именно этим путем, разве нет? — Хоть магистр и провел всю свою жизнь в войнах, рассуждать и философствовать он умел. — Если на твоем пути будет стоять болото, это же не значит, что нет другой дороги, в конце которой ждет тебя твоя цель?

Князь вскинул взгляд на имперца. В его словах была логика, доступная для каждого:

̶ Нынешнее состояние мира ̶ это болото, цель — победа над врагом, обходная тропа — великий союз.

̶ А ты умеешь рассуждать, как старец. Но скажи мне: кто еще готов присоединиться к нам? Кто в это время готов стать плечом к плечу с людьми, дабы встретить врага бок о бок?

̶ Это не моя забота. Есть более могущественные люди, которые зададутся этим вопросом, я же был послан сюда, чтобы предстать перед великим князем и сообщить ему цель моего визита, а также услышать его ответ.

̶ Я думаю, вряд ли кто-то возьмет на себя ответственность отвечать за других. Я встречался со старцем, о котором говорилось в письме. Его имя мне давно знакомо, еще мальчишкой я знал его и проводил часы в беседах с ним, тогда я не понимал, кто он такой, но сейчас мне стало многое ясно. — Князь замолкбуквально на одну минуту, в его голове было слишком много мыслей и тревог. — Я дал клятву защищать свой народ, но выходит так, что сейчас нет иного пути, кроме как повести на бойню его мужей, чтобы защититься от приспешников бездны. Значит, на наши плечи выпала доля снова держать Равновесие Сил…

̶ Именно так, мы не выбираем нашу судьбу, но, безусловно, в ней мы выбираем, кем хотим стать и какую сторону выбрать. Сейчас нет