— Шестерев к вам не приезжал, — спросил Виктор Алексеевич.

— Нет, — ответил Тихонов. — Ждите, у него есть интересное предложение. Я не буду говорить. Если бы вам на новом месте было невмоготу — возможно и проболтался, а так пусть он сам все скажет, — и Оловов положил трубку.

Племянник работал и Тихоновых беспокоил не часто. Его ждали обычно по выходным дням.

Последнее время Григорий, казавшийся странным, был еще более непонятным. Голова его была чем-то занята. В минуты прозрения, он словно слепой, разыскавший неожиданно свои очки и нацепивший их на нос, с любопытством оглядывал окружающий мир. Парень ни с того ни сего по любому поводу и без повода извинялся. Тихонов недоумевал.

Однажды, он не пришел. Телефонный звонок взволновал Семена Владимировича. У аппарата был племянник. Он часто пользовался телефоном. Обычно для того, чтобы проверить есть ли кто дома, чтобы не оказаться у запертой двери. Жетон или карточка в этом случае не нужна была. На этот раз все было иначе. При поднятии трубки Тихонов услышал голос Григория и сразу же почувствовал неладное.

Речь парня была сумбурной. Он с трудом подыскивал нужные для беседы слова. Племянник наверняка теребил в руках зажигалку, или же пачку с сигаретами. Григорий всегда, когда нервничал, усиленно работал пальцами. Эти его манипуляции несколько успокаивали.

Семен Владимирович давно собирался купить ему какие-нибудь четки. Но постоянно забывал.

Звонил племянник с людного места. Семен Владимирович это понял по шуму в трубке, служащем фоном для их разговора.

Парень приехал в большой город из села после окончания школы, поступать в институт. Студентом он стал без проблем. Учился легко, не утруждаясь. Однако, только теперь Семену Владимировичу стало понятно, что племянник стремился в Москву не за одними знаниями. Расспрашивая Семена Владимировича о своем умершем отце, оказавшемся в поле мощного радиационного излучения во время аварии на Чернобыльской атомной станции, Григорий просто-напросто собирал необходимую для себя информацию.

Анна Владимировна — его тетя подтолкнула Григория к действиям. Разговор на кухне был понят парнем по-своему. Он из него взял ту информацию, которая на тот момент была ему необходима.

Парня влекла, волновала, когда-то близкая не только дяде — Семену Владимировичу, его крестному, но и отцу — девушка. Наташа чуть было не стала женой одного из них. Все они по-своему когда-то ее любили. Однако получилось так, что никто из них на ней не женился.

Слова Григория: «Я должен все исправить», — звучали дико. Ведь в общении с Григорием, Семен Владимирович всегда, исподволь чувствовал какую-то непонятную для себя вину перед его отцом. Это Тихонов должен был все, непонятно что — исправить. И вдруг его племянник, взяв ношу дяди на себя, собирался сделать его работу.

Тихонов не понимал: молодой парень и стареющая может быть и привлекательная женщина, чего общего может быть между ними. Как он потом объяснит его поступок матери — Людмиле Андреевне, что скажет его крестному Алексею Владимировичу, бабушке Надежде Сергеевне, дедушке Владимиру Ивановичу.

Семен Владимирович из-за всех сил пытался остановить парня. Однако не сумел. Григорий, попросив его не беспокоиться о нем, повесил трубку.

Тихонов не находил себе места. Ожидание было — томительным и не спокойным. Его супруга Елена Петровна вместе детьми ушла погулять, и ему не с кем было поделиться свершившимся фактом.

— Ладно, — решил Семен Владимирович, — пойду, поднимусь к Былинкину. Племянник тоже его друг: увлечение биологией сблизило их, порой он понимает его лучше, чем я. Игорь Константинович присутствовал при разговоре с Анной Владимировной. Вдруг чем черт не шутит, подскажет мне выход.

Друг был один. Возможность поговорить была. Никто не мешал.

Поступок Григория тронул его.

— Я, думаю, — сказал Игорь Константинович, — нужно ехать за ним. Анна Владимировна твоя сестра называла адрес.

— Называть то называла, но я ведь его не запомнил, — сказал в ответ Тихонов. — Да и ни к чему мне было его запоминать.

— Ты не запомнил, так я хорошо его запомнил, — сказал Былинкин, и полез за атласом. — Сейчас мы это село, где она проживает, быстро разыщем. Называется оно Ново-Мелково. — И Былинкин принялся листать атлас.

— Вот оно смотри, — ткнул пальцем в страницу Игорь Константинович. — У самой Волги. Это значит, чтобы добраться до него нужно сесть на электричку, не доезжая до Твери сойти, а затем проехать километров десять-пятнадцать на автобусе по грунтовой дороге.

— Все это хорошо, — сказал Семен Владимирович, — но Григорий поехал не на электричке, а на автобусе. Он ходит до Твери от Ярославского вокзала. Это я знаю точно. Затем ехать нам за ним как-то не солидно. Я не могу, а потом попросту боюсь. Что я скажу жене, а? — И замолчал, но ненадолго:

— Ну пусть, вот мы приехали, а дальше что? — спросил Тихонов. — А вдруг Наташа уже не одна. Как нас примет ее муж? Нет-нет. Давай немного подождем. Сегодня суббота. День-два — может что-нибудь да проясниться. А потом не дурак же Григорий, одумается и вернется.

Семен Владимирович ушел от друга. Уже дома он вдруг задумался:

— Отчего это Былинкин так отнесся к отъезду Григория. — Еще Тихонову показалось странным, что друг хорошо запомнил адрес Наташи:

— Что-то здесь было не то. Темнит Игорь Константинович, наверняка темнит. Он, когда я отказался — готов был поехать сам, без меня. Неужели у него что-то было с Наташей.

Поступок Григория был серьезным. Семен Владимирович ни чего другого не придумал и сообщил о нем матери Надежде Сергеевне. Тем самым он снял с себя ответственность. Пусть они там сами решают, что делать. Если скажут мне поехать, я поеду, нет — буду ждать.

Выходные дни окончились тревожно. Начались будни. Отвлек Семена Владимировича Шестерев. У Тихонова не было прямого телефона. Благодаря Таракану помещение, которое Семен Владимирович для себя вытребовал — стало временным. Номер сразу же после переезда Александра Петровича, в заводоуправление забрали. В ближайшее время Тихонов также должен был переехать вслед за своим начальником. Однако это скоро никак не наступало.

Николай Григорьевич был человеком общительным и сумел уговорить человека, поднявшего трубку, разыскать Тихонова и подозвать его к аппарату.

Через час Семен Владимирович встретил Шестерева в проходной и повел его к себе. Они долго петляли между корпусами и наконец добрались. Семен Владимирович показал рукой на большое серое здание.

— Вот в нем и находится мой отдел, на третьем этаже, на первом — раньше были раздевалки, на втором столовая, сейчас помещение сдали в аренду и там какая-то фирма выпекает хлеб, третий этаж кроме