я использую их, чтобы отправить вглубь Земли, и чтобы они принесли мне металлы для последующей вечной трансфигурации. Первоначально призванные не имеют воли и разума и полностью послушны. Но они со временем обретают разум и начинают бунтовать. Питаются магической энергией, что я им выдаю. Но обычно я их не кормлю — просто вызываю, они приносят мне материалы, и я их отзываю. Если вдруг нападут — зови Патронуса, это самый простой способ, но раньше чем через неделю в этом мире на меня никто из этих не нападал. Потом покажу специальные заклятия против них.

В дальнейшем Николас объяснял, почему не следует связываться с демонологией глубже, показывал всякие картинки с тварями и говорил, что делать в критической ситуации.

На седьмом году ученичества Альбус увидел это.

Больше всего это было похоже на маггловский конвейер. По транспортным лентам к рубину размером с человека шли трансфигурированные им и Фламелем материалы. Они соприкасались драгоценным камнем. От этого камня шло ещё две две конвейерные ленты — один выдавал порошок с золотом, второй — словно капли крови, только крошечными, редкими каплями.

— Моё величайшее творение, — с гордостью сообщил Фламель, — Философский камень. Сейчас я расскажу тебе, как он работает. При помощи специальных заклятий трансфигурации мы из одних веществ делаем другие. Но, строго говоря, их в магии и зельях нельзя использовать дальше. Но что такое химический элемент? Химический элемент определяется числом протонов в его ядре. Например, 79 для золота — это уже даже магглы знают. Если взять два химических элемента, например, элемент с 77 протонами в ядре — иридий, и смешать его с элементом с двумя протонами в ядре, то есть с гелием, сильно нагреть — ядра сольются вместе, и мы получим золото!

— Как-то всё слишком просто, Николас… — неуверенно сказал Альбус.

— Увы, в процессе синтеза тяжёлых элементов из лёгких, как в звёздах, выделяется энергия. Много энергии. И её надо куда-то девать. Я придумал способ, как использовать эту энергию в зельеварении и направить её на синтез зелья, что возвращает клеткам организма идеальное состояние — эликсира жизни.

— То есть там кроха твоей магии, что задаёт вектор для будущего зелья, а всю работу выполняет вполне физическая энергия? Разве это возможно? — спросил Альбус.

— Ни у кого кроме меня не получилось. Это шедевр Магии Крови.

— На словах про Магию Крови я немного испугался, — признался Альбус.

— Магия Крови бывает разной. Сначала кровь рассматривали только как дополнительный резервуар энергии для мага. Лишь потом научились выполнять заклятия, которые можно выполнить только кровью и использовать чужую кровь. Мой камень — это кристаллизованная моя кровь, которой я могу управлять как своим телом. Оболочка Философского камня — это тот сосуд, в котором происходит синтез тяжёлых химических элементов из лёгких, а потом высвободившаяся энергия идёт на синтез эликсира жизни. Эликсир жизни — это особым образом обработанная зельями моя кровь, что сначала скристаллизовалась в камень, а затем обогатилась энергией и снова стала жидкой — уже эликсиром жизни. То есть камень не вечен — он «тает» в процессе работы, а в это время я делаю новый. Я просто уравновесил практически бесконечное энергопотребление, нужное для эликсира жизни, практически бесконечной энергией от синтеза материи. Натолкнуло меня на это исследование крови единорога. В ней тоже очень много жизненной энергии, но она чужеродная и поэтому даёт лишь кратковременный положительный эффект.

— И как всё это не взрывается? И почему оболочка цела?

— Обязательно бы взорвалось. Именно поэтому природные вещества невозможно использовать — нужны специальным образом вечно трансфигурированные материалы. Продукты, полученные из правильного синтеза вечнотрансфигурированного сырья не просто будут существовать сколько угодно, но и могут служить сырьём для зелий и артефакторики. А как выдерживает оболочка… Ты подумал, что там второе солнце? Нет, конечно. Такое мне не засунуть в пространственный карман. Там что-то вроде того, что магглы вскоре назовут «ядерный реактор», только магический. Но в отличие от магглов, я наложил несколько временных воздействий и не ограничен в объёмах. Радиации нет, не бойся — я работаю синтезом из лёгких ядер, а не делением тяжёлых.

— С золотом понятно, хотя ты, вероятно, можешь сделать всё, что хочешь. А что с эликсиром жизни?

— Эликсир жизни — действительно реальность. Пока я его пью, я не могу умереть от старости. Хотя отрубание головы убьёт меня также, как и любого другого, — я всего лишь биологически бессмертен.

— Ты не думал поделиться с людьми эликсиром жизни? — спросил Альбус.

— Не думал. Я им ничего не должен. Но здесь нет предмета разговора. Эликсир жизни для них почти бесполезен. Я сотворил нечто, в чём содержится концентрированная жизнь. Моя жизнь. Эликсир делает бессмертным. Меня. И всё. Лет сто он даст моим детям, лет двадцать — внукам. То есть он бесполезен для всех, кроме моих близких родственников. Других людей он просто немного омолодит — большего можно добиться обычными исцеляющими и омолаживающими зельями моего авторства.

— То есть… — начал Альбус.

— Да, — продолжил Николас. — Красть его абсолютно бесполезно, хочешь жить вечно — сделай свой Философский камень. А если нет эликсира жизни — нет и синтеза материи. Меня очень достают идиоты, которые хотят украсть мой камень. Сначала я их убивал. Потом от них бегал, затем прятался. Сейчас мой образ жизни можно назвать «Статут секретности в Статуте секретности». В конце концов, я спрятал по миру несколько подделок, в том числе у гоблинов в Гринготтсе. Ложные камни выдают пару тонн золота мелкими партиями, что лежит там в пространственном кармане, и выдают «эликсир жизни», что действительно омолаживает и исцеляет от болезней того, кто держит в руках камень, но убивает без симптомов через семь лет.

— А как же с Перенелой? — уточнил Альбус.

— С ней было сложно… Пришлось сделать модифицированный Философский камень на основе моей крови. Мне удалось сделать Философский камень, который даёт эликсир жизни, подходящий для меня и для неё. Вероятно, мы части одного целого. Но для наших детей я ничего придумать не смог, — ответил Николас, и Альбус, наверное, впервые увидел в том лёгкую тень сожаления.

— Мне жаль, Николас.

— Они прожили хорошую жизнь… И умерли очень давно. С тех пор мы не заводим детей. За внуками и правнуками я приглядывал, да и сейчас магия крови говорит, что