Шрифт:
Закладка:
— Джед, тебе плохо? Не пугай меня! Ты же нашёл кучу неисправностей во всех станках? Скажи, что там не так. Тут Зета нет, никто не обидится. Ну?
Гедимин мигнул.
— Я ничего не искал, — он убрал с плеча руку Кенена и озадаченно посмотрел на него. — Какие неисправности?
— Джед, не надо так шутить, — жалобно попросил командир. — Скажи, что там неправильно работает?
— Откуда мне знать? — удивился Гедимин. — Спроси Зета.
Кенен несколько секунд смотрел на него, странно искривив губы, потом махнул рукой и повёл сармата к «медицинскому» отсеку.
— Это ничего, Джед, — бормотал он, словно стараясь утешить. — Просто усталость. Ты ещё придёшь в себя. Может, цех неинтересный? Это ничего, я знаю, что тебе показать. Ты сразу оживёшь, как это увидишь. Сразу начнёшь ругаться, хватать всё руками… Подожди пару дней, атомщик…
Гедимин остановился.
— Не называй меня атомщиком, — попросил он, тщетно пытаясь вспомнить схему активной зоны того реактора, который питал энергией базу «Маккензи». Кенен вздрогнул, испуганно замигал.
— Х-хорошо, Джед. Хорошо. Как тогда?..
— Ремонтник, — пожал плечами сармат. — Надеюсь, на это я ещё гожусь.
22 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база «Маккензи»
Вечером Гедимину сделали последнюю инъекцию в плечо; утром он проверил, как гнутся суставы, и нашёл, что руки полностью восстановились. Он испытал их на всё том же люке, ведущем в нижний трюм; на двадцатом подтягивании мышцы всё же заныли, и сармат, оставив плечи в покое, отправился в пустые коридоры — бегать, прыгать, падать с перекатом и уходить из-под воображаемого огня. За его тренировками наблюдали только роботы-уборщики — и, возможно, хихикающие по углам вахтенные, но с ними сармат не столкнулся ни разу.
«Кенен с утра ушёл и пропал,» — думал он, сворачивая в спираль подвернувшийся металлический штырь; получалось хуже, чем раньше, но Гедимин списал это на слишком мягкую, незащищённую скафандром кожу, не выдерживающую нормальных нагрузок. «И все куда-то разбежались. Пойти поискать их в кочегарке? Давно не видел реакторов…»
Где кочегарка, он помнил без указаний Кенена, и давно мог бы до неё дойти, но отчего-то ему было не по себе. «Пусть Маккензи их сначала предупредит. А то опять все испугаются,» — подумал он, свернув спираль в колечко и надев на палец; украшение вышло неудобное, но выкидывать его Гедимин не хотел — на стержне можно было потренироваться ещё, после обеда и небольшой передышки. «У него тут связь… А что с моим передатчиком? В Сокорро в него почему-то не влезли. Или влезли, но ничего не поняли? Отнесли бы Конару, он понятливый…»
По коридорам прокатился громкий дребезжащий звук.
— Все на нос! — раздался из динамиков голос Кенена. — Общее объявление!
«Пойду,» — решил Гедимин, на ходу просчитывая кратчайший путь. «Все — значит, все.»
Когда он, пропустив вперёд рабочих из цеха Зета, выбрался в носовой отсек, переделанный в вестибюль, там уже негде было встать — все четыре сотни сарматов собрались и стояли вплотную, окружив тесным кольцом Кенена. Он подложил под ноги приступку и упёрся головой в потолок — только так его можно было разглядеть.
— Сегодня пятница, парни! — объявил Кенен. — Хоть мы и не люди, нам положен отдых. Сегодня купальный день! Тихо, тихо, списки уже составлены, по ним и пойдёте… Вторая новость — Ренцо и Сара прислали нам особый паёк! Он в глайдере, и хватит на всех. Да, я помню, кому что нравится. Только без драк! И последнее, парни, — у нас новый сармат. Джед, иди сюда!
Гедимин вжался было в переборку, но вся толпа, качнувшись, расступилась, освободив для него проход. Кто-то на ходу похлопал его по локтю. Иджес и Айзек, подняв руки, замахали, Гедимин помахал в ответ и подошёл к Кенену.
— Чего?
Командир, выпучив глаза, странно булькнул. Вокруг послышались смешки.
— Гедимин Кларк, — Кенен, подняв руку Гедимина, помахал всем собравшимся. — Лучший механик Ураниум-Сити, лучший физик-ядерщик Луны и Солнечной системы, правая рука Ассархаддона и личный враг Маркуса Хойда! Держи, Джед. Храни в нагрудном кармане. Теперь ты законный почти-гражданин Кларка. Ура Гедимину!
— Уран и торий! — взревели сарматы, вскинув сжатые кулаки. Гедимин сердито фыркнул, отобрал у Кенена документ и спрятал в карман.
— Он врёт, — буркнул он, смущённо щурясь. — С Маккензи всегда так. Вы, небось, уже привыкли.
— Парни, расходимся! — крикнул Кенен. — Глайдер снаружи, баня внутри, — давайте, распределяйтесь! Айзек, Иджес, идите сюда, без вас всё не съедят!
Трое сарматов окружили смущённого Гедимина. Иджес хлопнул его по плечу и крепко обнял. Сармат опасался, что его расплющит, но объятия оказались неожиданно осторожными — или, возможно, мышцы уже восстановились, и кожа не прилипала больше к костям…
— Все знают, кто ты, — сказал Айзек. — Как ты меня спас, и как твоё звено побеждало в гонках… И что ты десять раз взрывался с реактором. И этот шрам — от обломка твэла…
— Да ну вас, — буркнул Гедимин. — Маккензи, зачем ты это устроил? Чтобы следующий капитан из Сокорро быстрее до меня добрался?
Кенен весело хмыкнул.
— Ремонтник Джед думает о безопасности! Как бы Луна на Землю не упала… Не бойся, Джед, всё под контролем. Никаких капитанов из Сокорро. Пойдём, покажу тебе новый отсек.
Его поселили на нижней палубе — обе верхние были плотно заселены, внизу ещё оставались пустые ячейки, и это была одна из них. Внутри можно было сесть, лечь, выпрямиться во весь рост и даже положить ежедневник на кусочек свободного пола. «Что положить?» — спохватился Гедимин, вспомнив, что у него нет ни ежедневника, ни клочка скирлиновой бумаги… да и что он собирался с ними делать?
— А я живу вон там, — Иджес указал на один из неразличимых отсеков.
Гедимин посмотрел на матрас. Их Кенен
