— Так точно, сэр! Я так и думал, просто… что-то на меня нашло… Извините, сэр, такого больше не повторится!

— Верю, капрал, охотно верю! — поддержал его Юджин, с удовлетворением чувствуя что крепнущая броня цинизма на душе чуть ослабла.

Дальнейший путь под хлещущим ливнем они проделали молча. Лейтенант крутил головой, пытаясь понять в каком районе города находится, но так и не смог сориентироваться. Явно не в порту, но и не на окраине. Где-то в центре? Скорее всего. Эх, найти бы своих парней, которые чёрт знает куда подевались! Выжил ли кто из них или все погибли возле того моста? За эти дни каждый из них стал для него верной опорой, и снова остаться одному было неуютно.

Новый штаб полковника Болсома располагался в небольшой церкви со сбитой снарядом колокольней. Одна створка деревянных дверей сорвалась с петель и лежала у входа, другая висела криво, словно тоже собираясь упасть. Лейтенант, не мешкая, прошёл внутрь и осмотрелся.

В обширном помещении церкви было промозгло. Через повреждённую крышу текла вода, отчего на полу образовалось несколько луж. Длинные, узкие скамьи для прихожан с одной стороны были придвинуты к стене, там где меньше всего капало. Видневшийся в дальнем конце алтарь и расписанные стены с иконами святых строго смотрели на тех кто нарушил их покой ради своих мирских целей. Органа не было, видимо, не по чину он этой небольшой церкви. С потолка свисали несколько небольших люстр для освещения.

Помимо самого Юджина в помещении церкви находилось всего шесть человек. Майор, два капитана, и три лейтенанта, причём из них два француза. Все ему незнакомы. И… всё⁈ Так мало? А где другие офицеры? Не может быть чтобы все остальные погибли или ранены? Впрочем, вполне реальная причина отсутствия командиров словно гибкая змея вползла в сознание, вызвав глухое раздражение и злость. Наверняка толпятся в порту или на пляжах, ждут эвакуации вместе со своими солдатами-паникёрами, превратившимися в испуганное стадо… Или вообще бросили подчинённых и действуют по принципу «каждый за себя», «спасение утопающих дело рук самих утопающих». Рука, сжимающая прохладный металл пулемёта, сжалась до предела, желваки катнулись на скулах… Трусы! Скоты! Возникло острое желание пойти на пляж и расстреливать этих «офицеров», забывших про долг и присягу ради спасения своих ничтожных и жалких жизней! Понимая что ничего сделать не может Юджин страстно пожелал чтобы никто из них не смог вернуться домой, а остался здесь, живым или мёртвым. Это будет справедливо и правильно! Англии не нужны такие «защитники»!

Усилием воли взяв себя в руки Питерс козырнул вышестоящим офицерам и с облегчением повалился на одну из скамей, выбрав место посуше. «Bren» положил рядом с собой, заботливо проследив чтобы на него тоже не капало. Остальные тихо разговаривали, курили, их лица были мрачными и угрюмыми. Один из капитанов держал руку на перевязи а французский лейтенант морщился, иногда прижимая ладонь к левому боку.

Юджин пропустил момент когда и откуда появился полковник и вскинулся лишь услышав его голос:

— Здравствуйте, господа… Рад видеть вас всех здесь а не… — не договорив Болсом дёрнул уголком рта и не стал заканчивать фразу. Заметив вскочившего со скамьи Питерса полковник чуть улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным. Помолчал, снова обвёл всех взглядом, и утверждающе спросил:

— Вы все добровольцы, которые готовы сражаться с врагом в любых условиях, даже в таких катастрофичных как сейчас. Некоторые из вас потеряли связь со своим командованием, другие сами выразили желание оказаться в самом пекле и попросились ко мне. Я прав?

Все офицеры переглянулись друг с другом. Затем вперёд выступил британский майор и прямо посмотрел Болсому в глаза:

— Так точно, сэр. Все кто здесь находится, хотят поджарить «гансам» задницу и подать Его Величеству на ужин. Конечно, если это позволит этикет и не оскорбит венценосную особу… — оговорился он, видимо, поняв что сказал немного не подумав.

Но реакция остальных офицеров его не разочаровала. Несмотря на мрачное настроение присутствующих послышались тихие смешки и фырканье. Сам Питерс тоже не смог удержаться от улыбки, явственно представив себе короля, сидевшего за столом с вилкой в руке и растерянно смотревшего на свежепрожаренное мясо на своей тарелке… Даже Болсом позволил себе лёгкую улыбку, показав что оценил грубоватый юмор майора.

— Хоть у нас и нет короля, но мы с другом поддерживаем это желание! — на хорошем английском заявил один из французских лейтенантов, тот самый что держался за бок. — Ненавижу «бошей» и готов убивать их в любом месте, в любое время и любым способом! — браво добавил он.

— Похвальное желание, господин лейтенант, и я намерен предоставить вам эту возможность как можно быстрее! — ответил Болсом. — А теперь внимание всем! Сначала доведу обстановку, чтобы вы понимали в какой… хм… ситуации мы оказались. Как вы знаете, эвакуация идёт с большими сложностями. Немцы всеми силами пытаются её сорвать. И у них частично это получается… — угрюмо признал полковник. — Их штурмовики, не считаясь с потерями, буквально набрасываются на все корабли которые командование отправило нам в помощь. Только за последние двое суток мы потеряли восемь эсминцев, наших и французских, от германских самолётов, подводных лодок, мин и торпедных катеров. Наши лётчики делают всё что могут но надёжно прикрыть зону эвакуации всё равно не получается. Идёт борьба на истощение, кто выдохнется первым, немецкая авиация или наша. Вчера вечером мы допросили одного из сбитых германских пилотов, который выпрыгнул с парашютом над городом. По его словам потери в самолётах у наци куда больше наших, но они кидают в бой своих самых лучших ублюдков, щедро награждая званиями и премиями. И те дерутся как бешеные собаки, несмотря на наше сопротивление. Они отлично понимают что стоит на кону и готовы рисковать всем что есть. Так же как и мы!

— Наш народ тоже выслал нам помощь… Сотни самых разных судов со всех графств пришли к побережью чтобы вывозить парней домой, но кровожадные ублюдки сегодня ночью ухитрились ворваться незамеченными в их строй и потопили больше тридцати из них, прежде чем наши моряки успели прийти на помощь. Кроме солдат и офицеров погибли много рыбаков и других гражданских… Конечно, виновные в халатном несении службы будут наказаны, но мёртвых уже не вернёшь… — лицо Болсома на мгновение исказилось яростью но он совладал с собой и снова размеренно заговорил: —