— А еще я встретил друга. — проговорил он после небольшой паузы. — И еще никогда не было так тягостно врать, как в этот раз.

Сати грустно улыбнулась.

— Ты взрослеешь, Рисбо. И понимаешь вещи, которые далеки от обычных людей. Тебе пора. Не перечь Захарии, постарайся не нарушать слова. Когда начнется суматоха, мы сможем покинуть это место и начать все сначала, как планировали.

— Да, сестренка.

Рисбо обнял ее напоследок и направился к Захарии. Сердце его полнилось тяготой выбора. Но выбор этот был необходим. Он хотел бы оттянуть его как можно дальше, но с каганом лучше не вести таких игр.

Его внешность изменилась на самую, пожалуй, неприметную для хазарских воинов.

Он спокойно прошел через охрану, восславив Тенгри и пожелав свет Великому Кагану.

— Рисбо, ты как раз вовремя, присядь.

От вспышки гнева Захарии не осталось и следа. Он перебирал какие-то записи и сверял их с картами.

— Ты присоединишься к моему отряду.

— Да, Великий Каган. — Рисбо не спорил, хотя его сердце сжалось, это нарушало его с Сати план.

— Скажи мне, что изменилось, появились ли какие-либо сильные практики у русов, чего стоит опасаться? Может кто-то из нового поколения? Я хочу не только уничтожить их, но и вывести любые корни, которые потом могут пустить ростки.

— Сильнейший берканец прорвался к Начертанию Рун, в остальном все также. Из разговоров я выяснил, что есть некий Лучезар, сын князя Огневеда. На него возлагают большие надежды, называя гением молодого поколения. Также есть некая Кейра, ее называют будущей повелительницей ветров. Помимо них, сын сильнейшего берканца Вед, тоже весьма талантливый практик.

— Хм… И все? А как же тот парень, что привел тебя в Ледяные Истины.

— Ивор… он не представляет опасности. Очередной практик льда.

Багровый туман взметнулся, пригвоздив Рисбо к стене. Юноша начал задыхаться.

— Ты думаешь самый умный? Я не стал бы каганом, если бы не имел достаточно ума, чтобы не доверять всем и каждому. Разве тот, кто не представляет опасности стал бы личным учеником Ледяной Девы? Эта сука попортила мне крови в первой войне и уж я-то отплачу ей сполна. Я хочу, чтобы она видела, как голова слетит с плеч у ее подопечного! Она убила почти весь мой отряд, если бы не кровь берсерка, я бы тоже сложил там голову. Ты видишь это!

Захария оттянул мантию, обнажая грудь. Там виднелся страшный шрам округлой формы, неестественного фиолетового цвета.

— Оставила на память. Так что слушай. Раз ты решил защищать этого Руса, то именно ты его и убьешь.

Захария отпустил Рисбо, тот упал на пол, потирая шею. Глаза юноши сузились от страха.

— Но Великий Каган, моих сил будет недостаточно, чтобы победить его.

— Ты же говорил, что этот очередной практик льда не представляет опасности. Вот и разберись с ним. Если не увижу его головы в твоих руках, то Сати закончит свою жизнь сразу же после рождения ребенка.

— Будет исполнено.

— Мы выступаем через день на рассвете. Подготовь моего коня.

Рисбо поклонился Захарии, но в душе он испытывал невероятную боль. Как бы он не хотел отвадить от Ивора лишнее внимание, сделать он этого не смог.

* * *

— Как чувствуешь себя?

Чистовод стоял перед сидящим Ивором, касаясь двумя пальцами его лба. Водная энергия медленно растекалась по телу юноши, исцеляя его раны и устраняя усталость.

— Не думал, что у водного атрибута настолько сильно развита веха исцеления. Или же это ваша особая техника?

— И да, и нет. Это Путь Магуры. Благодаря ему я вижу, где нарушены потоки энергии, а также могу поправить физическое состояние. Лучше, чем знахари, быстрее, чем при использовании лекарственных трав, но это исцеление не всесильно. Я, например, не могу исцелить разрушенные жилы. Понимаешь, о чем я?

Чистовод многозначительно посмотрел на Ивора и как-то странно улыбнулся. Юноша помнил слова мастера, о замкнутости князя, но с Ивором он таковым не был.

— Понимаю. Князь, вы помните наш уговор?

— А ты смельчак. Я оказываю тебе огромную услугу, но ты еще и ставишь пари. Что ж, я все помню. Но для этого тебе нужно все же достать меня.

Князь закончил исцеление и отошел на двадцать шагов. Он принял боевую стойку.

Ивор также поднялся и отклонился назад.

Они смотрели друг на друга всего мгновение. Без лишних слов тело Чистовода мелькнуло. Он сложил знак Лели. Энергия чуть ли не моментально потянулась к руке, образовывая водяную спираль. Еще бы мгновение и спираль пробила бы голову Ивора, но она пролетела чуть выше.

Сам юноша будто бы даже не шевелился.

Князь улыбнулся уголком рта и начал молниеносную серию атак. Водяные копья и спирали летели вперед, испещряя стены комнаты для культивации.

Этот напор был невероятно сильным и жестоким, однако Чистовод даже не напрягался. Он играючи создавал шквал водяных атак, но каждая из них могла запросто убить Ивора. Юноша же напротив тратил все свои силы и концентрацию, уже спустя пять вдохов его лоб покрылся потом.

Ни одна из атак Чистовода не достигала цели. В этот раз стиль боя ледяного практика отличался от всех предыдущих. Его движения обладали минимальной амплитудой, но при этом были выверены с точностью до пальца.

Он бил с небольшим выбросом энергии ровно в суставы князя, тем самым едва ощутимо отклоняя направление атак. При сражении с настолько сильным противником, это был единственный способ избежать урона.

В какой-то момент Ивор почувствовал, что на следующую атаку у него недостает сил.

Он не сможет отклонить ее, в то же время князь ни на мгновение не ослаблял натиск.

Все произошло за малую долю вдоха.

Водная лента вырвалась из ладони Чистовода, но в разы медленнее, чем тот ожидал.

Ивор сложил знак Нужды, ровно перед тем, как началась эта атака, но полностью остановить энергию князя естественно было невозможно, она лишь немного замедлилась. И этого было достаточно.

Фигура юноши мелькнула, появившись чуть ли не вплотную к Чистоводу, а в его руке образовался невероятно плотный шар ледяной энергии.

— Ледяное Солнце!

Взрыв энергии льда заставил комнату содрогнуться. Такой сверхсильный выброс в прошлом уничтожил Необъятный Песчаный Мир Веда, но этот был еще сильнее.

Лед покрыл собой все, кроме фигуры Чистовода. Он заблокировал эту атаку одной рукой, так и не сумев закончить свою.

Ивор потратил последние