Они стояли так еще какое-то время, пока не вмешался голос Юлии. Девушка стояла уже на пороге дома и высматривала свою сестру.

— Оля, дуй домой, время позднее.

— Ты сама только что зашла, не думай, что я не слышала! Ох, ладно.

Девушка нехотя отстранилась и, помахав на прощание скрылась за толстой деревянной дверью высокого дома.

Из темноты внезапно показалась фигура. Это был Белогор, который только что тоже проводил свою возлюбленную.

— Не думал, что княжеские дети тоже могут любить.

Пересвет усмехнулся и пожал протянутую ему руку.

— Не думал, что у пламенных такое плохое чувство юмора.

Они по-дружески обнялись.

— Эти девушки — удивительные создания. Такие нежные и хрупкие, кажется, подуешь, сломаются, но насколько много в них силы и упорства, насколько значим тот момент, что ради маленькой девушки мужчина готов покорять весь мир.

Пересвет слушал рассуждения Белогора, но сам витал в своих мыслях.

— Зачем покорять весь мир, если она и есть мой мир. — пробормотал он.

— О-хо-хо, да ты, дружище, окончательно ушел в это болото, да? Но ничего, главное, чтоб тебе там хорошо было. — Он взял Пересвета за шею и столкнулся с ним лбом. — Но смотри, если не назовешь сынишку в мою честь, я очень расстроюсь.

Пересвет отмахнулся.

— Да рано о таком думать. Мы же не в деревне живем и не какие-нибудь смертные, чтобы заводить семью в шестнадцать. Мы практики. И отведено нам явно больше, чем остальным.

Так в разговоре они дошли до развилки, где каждый направился домой.

Через долгие годы этот момент еще не раз вспомнится всем.

Всем, кто переживет тяжелое бремя сражений.

* * *

Шли годы, а сила Пересвета крепла и возводилась все выше. Уже в двадцать лет юноша достиг пика начальной стадии Духовного Древа. Его называли гением молодого поколения, и оправдано, ведь помимо невероятной скорости культивации он обладал особой силой — Путем Велеса.

В то время жизнь княжества претерпела изменения. На границах стали замечать странные вещи. Каждый исследователь Исы знал, что на многие-многие версты к северу, где заканчивались снега и начинались степи, не существовало никаких городов. Растительность медленно увядала, будто из нее высасывали жизнь, а люди пограничных селений чувствовали ужасную усталость, их косили различные болезни.

Жертвы богам не помогали, многие начали верить, что на них снизошло наказание за слишком праздную жизнь.

Но потом все стало ясно.

Ибо пришли они.

Будто из неоткуда, как туман появляется ранним утром, они настигли княжество Иса.

Семь пограничных городов были буквально стерты под их свирепым натиском, а жертв среди практиков и обычных смертных не счесть. Лишь Галич, находясь глубже всех смог сохранить остатки людей, бежав в столицу. Сам город тоже не смели, оставили руины.

Хазары были подобны неостановимой стихийной буре, они забирали саму суть жизни, отхватывая огромные территории.

Люди гибли, а захватчики становились сильнее. Они словно пировали во время чумы. Каждая отнятая жизнь питала их культивацию. Каждая душа, что должна была отойти в Навь, пожиралась ими.

Все произошло настолько быстро, что Чистовод не успел сохранить ни одного пограничного города. Но успел встретить захватчиков в Перелесье. Позже эту битву назовут в честь утраченной навсегда деревни, но даже название Битва под Перелесьем будет стерта временем, потому что никто не хотел вспоминать тот день, а особенно сам Чистовод.

* * *

Ранняя заря окрасила широкое поле и леса рядом с ним в туман. Вот только этот туман был вестником гибели и имел багровый оттенок.

Отряд высокоуровневых практиков уже зализал раны после жестокого сражения, чтобы продолжить его вновь. Они не знали, как многочисленно войско хазар, не знали, как те сильны, но первые битвы показали им, что жители Исы не готовы к этой войне.

Всюду лязгал металл, ржали кони, кричали люди. Все смешалось в этой смертельной симфонии звуков. Битва шла далеко не первый день.

Багровую завесу постоянно пробивали водяные и ледяные атаки, клубился густой серый пар, искрили редкие молнии.

Люди сражались за свою жизнь.

Местами можно было видеть огненные и ветреные атаки, но представителей этих атрибутов было так мало в Исе, что они терялись, за огромным шквалом водяных копий и мечей, а также проекций различных зверей, птиц и даже насекомых.

Земля, которая буквально была застлана трупами видела тела не только жителей Исы, но и хазар. Такой самоотверженности, гордой и непоколебимой воли, а также тяги к жизни от них не ожидал никто.

— Вперед! Держитесь клином! Практикам владеющим исцелением, организовать целительное ядро в середине, паровые и ледяные, защищайте тылы! Водяным, в атаку!

Пересвет, даже будучи столь молодым практиком командовал огромным отрядом так, будто он был рожден для этого.

Очередное столкновение заставило стороны отступить на пару десятков вдохов. Хотелось бы больше, но натиск хазар казался неиссякаем.

Пересвет наклонился к одному из раненных. Юноша, примерно его возраста, был лишен ноги, а все его тело покрывали черные, будто от сажи, пятна. Они медленно растекались и увеличивались, поглощая его.

— Пересвет… прошу, я уже не боец… Для меня этот цикл закончен. Помоги мне… уйти в Навь безболезненно. Не дай сожрать мою душу.

Пересвет грустно смотрел на умирающего боевого товарища. С тех пор, как началась эта война он видел огромное количество жертв, и по каждому из павших он поклялся провести тризну.

— Прости меня, Лесьяр. Это все, что я могу для тебя сделать.

Юноша положил ладонь на лоб Лесьяра, и водяная энергия моментально просочилась в незащищенный мозг, пробивая его насквозь. Мгновенная смерть.

— Где твой отец?!

Женский голос раздался позади. Там, облаченная в плотную кожаную броню стояла Ольга. Это нападение отражали все практики, кто хоть сколько-то мог оказать сопротивление. Каждый вносил огромный вклад.

— Основной отряд сражается на востоке с хазарским каганом, если они не приходят на подмогу, значит угроза оказалась опаснее, чем мы думали. Мы не подготовлены к этому столкновению.

— А что другие княжества? Твой отец ведь хорошо знает Сталерука!

— Они собирают нам подкрепление, но добраться сюда не получится так быстро. Все что нам остается, это сражаться.

Между ними повисло небольшое молчание. Юноша встал и внезапно прижал к себе Ольгу, поцеловав ее в лоб.

— Т… ты чего? — в недоумении она посмотрела в его глаза.

— Поклянись. Что бы ни случилось, если я скажу тебе бежать, то ты побежишь. Ты безоговорочно послушаешь меня и не станешь перечить.

— Но я…

— Нет,