«которые, – как отмечает Г. В. Дубов, – конечно, в конкретном проявлении зависят от действий отдельных членов служебного коллектива, но в своей служебной основе имеют объективно существующие причины, порождаемые как спецификой службы (внутренние причины), так и определенными условиями общественной жизни (внешние причины)»[376].

Автор данного исследования изучил эти причины применительно к уголовно-процессуальной деятельности сотрудников органов внутренних дел и мнение лиц, осуществляющих производство по делу: в каком соотношении влияют эти причины на них и коллектив. Вот результаты. Внутренние причины нравственной деформации: негативный пример руководства отметили 10 % респондентов; перегруженность работой – 67,2 %; наличие «потолка» (предельного звания по должности) – 41,8 %; низкая нравственная воспитанность коллектива – 37,2 %; низкая правовая культура коллектива, правовой нигилизм – 45,8 %; низкий уровень воспитательной работы – 53,4 %; негативное «воспитательное» воздействие преступной среды – 19,6 %; изолированность, ограничение общения с культурной средой – 47 %; неудовлетворенность материальной оплатой и другими формами материального стимулирования труда – 70,8 %; неудовлетворенность условиями труда – 65,8 %; несоответствие уровня квалификации занимаемой должности – 6,3 %; конспиративность служебной деятельности (отсутствие общественного контроля) – 12,5 %. Внешние причины нравственной деформации: социальную нестабильность указали 32,9 % респондентов; кризис социальных, идейных, нравственных идеалов – 71,7 %; коррумпированность чиновничества, сотрудников управленческих аппаратов – 52,2 %; правовой беспредел в обществе, «война» законов, расхождение в толковании законов, неисполнение законов – 58,6 %; низкая социально-правовая защищенность сотрудников органов внутренних дел – 84,8 %; негативное освещение правоохранительной деятельности в СМИ, произведениях литературы и искусства – 35,6 %; низкий социальный престиж – 42 %; выполнение сотрудниками несвойственных им функций – 6,7 %[377].

Во время анкетирования было установлено то обстоятельство, что среди причин нераскрытия преступлений и неустановления лиц, их совершивших, не последнее место респонденты уделяют сложившейся практике регулирования учета преступлений, ее указали 24,8 %[378]. На самом деле количество раскрытых преступлений является основным критерием оценки эффективности работы правоохранительных органов. Если в подразделении низкий процент раскрываемости преступлений, то, как следствие, руководство и сотрудники получают взыскания. Чтобы этого избежать, работники находят выход – укрытие от регистрации и учета преступлений, особенно тех, которые вероятнее всего останутся нераскрытыми, т. е., так называемых «глухарей». А ведь это, как мы уже отмечали, является последствием нравственной деформации. Такое положение – следствие слабой разработанности критериев оценки эффективности работы, чрезмерный акцент на показатель раскрытия преступлений.

Отдельные авторы делали попытку предотвратить такое положение вещей, предлагая отказаться от показателя динамики преступности как критерия эффективности правоохранительной деятельности, заменив его другим критерием – полнотой выявления преступлений. Нужно также перестать фетишизировать критерий раскрываемости, заменив его конкретным анализом объема и качества работы по раскрытию преступлений[379]. Примечательно здесь высказывание С. В. Степашина в средствах массовой информации о том, что если в том же райотделе увеличивается число обращений граждан, значит, милиции больше доверяют, надеются, а преступников не боятся.

Наиболее полно попытался определить сущность, характер эффективности работы правоохранительных органов и критерии ее оценки Ю. Е. Аврутин[380]. Он отметил, что деятельность этих органов по своей природе является деятельностью социальной. В силу этого ее эффективность должна оцениваться с помощью социальных норм, действующих в обществе[381]. Ю. Е. Аврутин также пишет, что именно социальные нормы являются и каналами передачи требований субъекта оценки к содержанию, формам и методам деятельности, и мерой выполнения функций, при которой система достигает объективной цели. Оценивая, например, эффективность раскрытия преступлений, мало зафиксировать сам факт увеличения количества раскрытых преступлений. Не менее важно установить, как была организована работа по раскрытию преступлений (организационный критерий), сколько времени, сил и средств затрачено (экономический критерий), обеспечено ли соблюдение законности при регистрации заявлений о преступлениях и в ходе работы по их раскрытию (правовой критерий), не нарушались ли права граждан (правовой, нравственный, моральный, этический критерий). При таком комплексном подходе к пониманию и применению критериев эффективности мы в полной мере можем использовать их функциональные возможности в характеристике социальной деятельности[382].

В приведенной работе автор также дает определение эффективности, которое, на его взгляд, представляет собой специфическое системное состояние деятельности правоохранительных органов, характеризующее общие принципы, содержание, организацию, формы, методы, средства, личностный стиль и результаты ее осуществления, его – состояния – соответствие потребностям общества в обеспечении правопорядка и законности, закрепленным посредством конкретных критериев, содержащихся в социальных (правовых, нравственных, моральных, этических, экономических, организационных) и технических нормах[383]. Данное определение, на наш взгляд, наиболее полно согласуется с содержанием настоящего исследования. Уголовно-процессуальная деятельность следователей, ее эффективность должна оцениваться именно с социальных позиций, при помощи нравственно-правовых критериев, со стороны соответствия ее общепринятым нравственным нормам, устоявшимся нравственным принципам.

Исходя из этого, оценивать работу органов предварительного расследования должно население, и одним из критериев оценки эффективности их деятельности необходимо сделать степень удовлетворенности населения этой работой. Так, например, в США эффективность деятельности полиции в качестве одного из основных критериев включает степень удовлетворенности населения деятельностью местного полицейского органа и может отличаться от общенациональных оценок[384].

Несколько упрощая проблему оценки эффективности работы полицейских агентств, Р. Д. Свон указывает, что она сводится к трем основным параметрам: законность действий полиции, устойчивая связь с населением, должная активность в поддержании порядка, предотвращении и пресечении его нарушений. Каждый из этих параметров находится под жестким контролем прессы, которая немедленно доводит до общественности любые ставшие известными ей факты ненадлежащей работы полиции.

Достаточно активно в контроле за работой полиции и население. Жалобы на работу полиции, адресованные как непосредственно в агентство, так и в суд, руководство полицейских департаментов рассматривает не как помеху в работе, а как действенное средство выявления нерадивых или неквалифицированных сотрудников для принятия к ним соответствующих воспитательных, образовательных или дисциплинарных мер.

Регулярность связи с населением – один из важнейших критериев эффективности работы офицера полиции[385].

Данную практику, На наш взгляд, следует перенять у западной полиции для оценки эффективности правоохранительной и, в частности, уголовно-процессуальной деятельности. Лица, осуществляющие предварительное расследование, должны, наконец, повернуться лицом к населению, ведь на сегодняшний день, как показывают социологические исследования, население недовольно обращением в органы внутренних дел (в частности, к следователям): из-за нерешенности вопроса – 42 %; из-за волокиты в решении вопроса – 34,2 %; из-за грубого отношения сотрудников – 19,8 %; из-за необоснованного отказа в решении вопроса – 18 %; из-за мздоимства и взяточничества – 3 %[386]. Население считает правоохранительные органы коррумпированными, погрязшими во взяточничестве. Это обстоятельство крайне негативно влияет на авторитет правоохранительных органов в целом, и на престиж органов предварительного расследования в частности. Эти органы должны быть, кроме всего прочего, социально воспринятыми, опирающимися на широкие слои населения и институты гражданского общества.

Правильно мнение Ю. Е. Аврутина о том, что новая миссия российской милиции (а по нашему мнению, правоохранительных