В конечном итоге выяснит, что в интересующем его районе в течение недели проходящими судами зафиксирована одна и та же посудина — «Роза Севильи», отметки о встрече с которой имеются в шести чужих бортовых журналах. Капитаны получат сообщение уже о розыске «Красотки» и «Розы» по своему маршруту, а так же предупреждение о возможной опасности. Первое же попавшееся судно может сообщить координаты «одной» из пропаж. Варианты могут быть самые неприятно предсказуемые — от встречи с военным кораблем до патрульного самолета над головой.

Первая победа возбуждает и вселяет уверенность в успехе. Спустя несколько часов она показалась Кубареву не такой уж значительной, и он решил остаться в этом коридоре ожидания еще на двое суток, а потом уходить.

Следующим утром «Спрут» уже шел под греческим флагом, с портом приписки Афины и имел название «Лидия».

Первые сутки прошли в безрезультатном поиске, и только к вечеру второго дня на горизонте, уже в сумерках появился силуэт танкера. Интуиция подсказывала, что это американец, идущий с топливом в Испанию. Василий, будучи атеистом, молил всех богов, чтобы так оно и было. Курс танкера был подходящий. Европейские страны в основном брали себе нефтепродукты и сырую нефть у Румынии и у арабских стран. Американские корпорации зарабатывали на гражданской войне в Испании. Кому война, а кому мать родна.

Срок безопасного нахождения в этом районе всё равно заканчивался. Уходить, сделав самую малость, не хотелось, и он решил рискнуть. «Лидия» изменила курс и отвалила севернее, чтобы не попасть в окуляры биноклей американца. Танкер тащился со скоростью не больше десяти узлов. Его не трудно было догнать, зная направление и имея на четыре узла больше. Наступающая ночь тоже способствовала неожиданному нападению.

Уйдя за горизонт, капитан Амсторн развернул судно и пустился вдогонку за американцем, приказав выключить всё освещение на корабле. Чем темнее становилось и чем ближе «Лидия» подходила к своей цели, тем отчетливее виднелись ходовые огни танкера. Из тайников были извлечены и установлены на палубе пулеметы, заряженные трассирующими пулями. Два прожектора по команде должны были выхватить в темноте антенну на мачте и, как только она будет срублена, ослепить рубку и правый борт танкера. Кранцы заранее были выброшены за борт. Две штурмовые группы были готовы поднять и забросить абордажные трапы. Время растянулось, до кормы преследуемого оставалась миля, потом полмили. Теперь всё решал глазомер капитана и скорость хода. В момент швартовки борт о борт скорость кораблей должна быть одинаковой, иначе штурмовые трапы снесет, и люди упадут либо в море между кораблями, либо на палубу.

«Лидию» даже в темноте уже демаскировал белый бурун форштевня. Пора было начинать.

Триста метров, и прожектористы получили приказ. Два мощных луча света вспыхнули разом и устремились в темноту, скользнули по рубке танкера и сразу поднялись выше, выхватив на мгновение развевающийся американский флаг.

Капитан Амсторн скомандовал в машину уменьшить ход. В этот момент и застучали пулеметы. Светящиеся трассы пуль мгновенно дотянулись до освещенных концов мачт и начали рвать натянутые между ними тросы. В течение двадцати секунд над палубой стоял оглушительный грохот работы двух крупнокалиберных пулеметов, которые за это время выпустили по цели тысячу пуль или несколько килограммов одетого в латунь свинца. С мостика было отчетливо видно, что стрелки не промахнулись. Натянутые между мачтами тросы были срезаны и провисли вниз. Лучи прожекторов переместились на рубку и палубу. Глазомер капитана не подвел — швартовка на ходу борт о борт получилась мягкой, суда прилипли друг к другу. Штурмовые группы, уже поднявшие трапы, не промедлили ни секунды, как только увидели, что скорости сравнялись. Еще минута-другая, и двадцать вооруженных бойцов, возглавляемых Василием, скрылись за бортом танкера. Риск был очень велик, но всё получилось. Сработал опыт старого морского волка, намотавшего на своем веку несколько сотен тысяч морских миль и швартовавшегося даже в шторм. «Лидия» отошла от борта танкера и стала ждать сигнала о его захвате. Уже через пять минут бурун от работы винтов на корме американца пропал. Судно продолжало двигаться по инерции.

— И что всё это значит? — спросил дородный капитан с седой шкиперской бородкой, когда Кубарев поднялся на мостик, уже захваченный двумя его бойцами.

— Это я у вас хочу спросить, капитан, — проговорил Василий. — Соединенные штаты подписали декларацию о невмешательстве в войну, которая идет в Испании. Здесь я узнаю, что вы идете в порт Уэльва, занятый войсками мятежников Франко, и везете топливо для танков и самолетов, которые бомбят мирные города и убивают детей. Что скажете, капитан?

— Но вы не испанец, — буркнул шкипер.

— А вы не знаете, что на стороне законного правительства республики в интербригадах воюют люди из пятидесяти стран?

— И что теперь с нами будет? — задал вопрос американец после нескольких секунд молчания.

— А как вы думаете, что делают с пособниками противника во время войны? — ехидно поинтересовался захватчик.

Капитан молчал. Ответ напрашивался сам собой.

Выдержав небольшую паузу, чтобы американец осознал сложившуюся ситуацию, Василий продолжил:

— В отличие от франкистов мы не расстреливаем пленных. Сейчас вы по трансляции прикажете экипажу открыть все задраенные переборки и выйти на палубу. Я гарантирую, что никто не пострадает. Выхода у вас всё равно нет. Мы уничтожим танкер, а вас высадим где-нибудь на берег или дадим шлюпки и воду, чтобы вы могли дойти до него.

— Хорошо. Включайте связь, я это сделаю, — немного подумав, кивнул шкипер.

Через двадцать минут весь экипаж танкера был заперт на корабельном складе, а корабль, следуя в кильватере «Лидии», на полном ходу двинулся в сторону Мадейры, уходя с оживленных транспортных путей.

Через сутки корабли достигли архипелага и встали под прикрытием одного из безлюдных островов со стороны открытого океана. В пустые контейнеры трюмов «Спрута» началась перекачка дизельного топлива, бензина и мазута. По ее окончании на берег спустили продукты и питьевую воду, которых хватило бы дней на десять для двух американских экипажей. Островок был небольшой, но довольно тенистый, и продержаться там до прихода какого-нибудь местного суденышка было можно.

Высадив под охраной американские экипажи, оба судна отправились на запад, а когда остров исчез за горизонтом, повернули на север. Танкер просто затопили, открыв кингстоны. Временный экипаж танкера перебрался на родную палубу. Маскировочный камуфляж был убран, и судно, дойдя до траверса Канады, повернуло строго на восток, к Ламаншу. Весь рейс занял чуть больше месяца. Теперь ставшая почти родной база была обеспечена на долгое время топливом как для корабля, так и для своего транспорта и отопления жилых построек. Согревало душу еще и то, что по мере