Предложение Альсады, сделанное из лучших чувств, вызвало неожиданную реакцию: Басилио взглянул на него с неподдельным испугом. Инспектор попытался его успокоить:

– A ver[46], разве в такую погоду она вам нужна?

Охранник замер в замешательстве.

– Ну же, – поторопил его Альсада. – Отдайте мне ключи. Я все закрою, когда буду уходить.

Басилио протянул ему куртку, неубедительно кивнул в знак одобрения и торопливо пробормотал:

– Buenas noches, инспектор. – И смешался с толпой.

Что там? Альсада машинально повернулся к месту возгорания, но тут же спохватился: стоять спиной к разъяренной толпе – не лучшая стратегия.

Время суток для броска было выбрано оптимально. В сумерках пламя завораживало. На земле поблескивали осколки, уже переставшие быть бутылкой из-под красного вина. Над ними, на уровне глаз Альсады, лепнина девятнадцатого века уже трещала в огне и на бледно-желтом барочном фасаде проступили первые черные пятна. Инспектор разглядел то место на стене, куда ударила бутылка. Боже, храни дилетантов и их криворукость. Каких-нибудь тридцать сантиметров выше – и она влетела бы в окно.

К счастью, огонь, похоже, распространяться не собирался и обещал скоро погаснуть. С самодельной взрывчаткой так бывает: во-первых, в качестве горючего наверняка взяли медицинский спирт, если не ром, – одно из немногих благ от подорожания бензина. А во-вторых, в бутылку, похоже, забыли добавить загуститель, прежде чем запихнуть внутрь тряпку в качестве фитиля. Этанол уже начал испаряться. Если пламя не найдет, на что перекинуться, оно скоро сойдет на нет. И все же надо хотя бы попытаться его потушить. Где Эстратико черти носят?

И тут, точно по волшебству, появился помощник комиссара с огнетушителем в руке. Альсаде уже начинала нравиться эта его способность возникать из ниоткуда. Инспектор вырвал из рук Эстратико железную бутыль: от мужчины, который очевидно делает себе маникюр, ничего путного ждать не стоит.

Альсада не без труда вырвал чеку и осторожно нажал на рычаг, проверяя, работает ли. Кажется, все? Он поглядел на языки пламени, которые точно росли прямо из камня, и ему сделалось почти грустно от того, что придется их потушить. Он направил сопло на слабеющий огонь, предварительно крикнув Эстратико, чтобы тот отошел в сторону.

Тот встал между инспектором и толпой, прикрыв Альсаду со спины. Вот умничка.

Альсада снова выжал рычаг – на этот раз до того сильно, что пальцы побелели. Из сопла брызнула пена цвета куриного бульона и поглотила огонь без остатка. Joder, а он тяжелый. Он наклонил огнетушитель набок. А посмотришь на Пола Ньюмана в «Аду в поднебесье» – кажется, что дело плевое.

Альсада опустил огнетушитель на землю, стараясь не наступать на пену. Не хватало еще и ботинки испортить. Потом прислонился к двери и вгляделся в разочарованную толпу. Виновник наверняка где-то поблизости. Инспектор прекрасно знал об этом свойстве настоящего пиромана – гордость не позволит ему бросить бутылку и уйти. Он останется посмотреть, даже если это не в его интересах.

Подошел Эстратико:

– Видите его, сеньор?

– Тише, Эстратико.

В отличие от обычных демонстраций, толпа состояла далеко не только из протестующих. Здесь была представлена вся палитра аргентинской жизни. Бабушек из числа подозреваемых вычеркиваем. Он продолжал сканировать лица собравшихся. Ах вот ты где. Человек, больше всех остальных зачарованный зрелищем. Совсем молодой. Слишком напряженно ждет, что предпримет полиция. Весь в черном, от макушки до пят, лицо прикрыто шарфом. Наверняка он не один, такие вечно ходят кучками. Впрочем, какая разница? Расстояние слишком велико, даже кинься Альсада в его сторону, поджигатель успеет скрыться. В конце улицы полыхали перевернутые машины. Как я доберусь домой?

Появился Галанте. Как раз вовремя. Комиссар в своем костюме-тройке воззрился на стену, на огнетушитель, на Альсаду – и одобрительно кивнул. Будут последствия.

– Сегодня нам гордиться нечем, – со вздохом произнес комиссар.

– Хотите сказать…

– Хоакин. – Галанте выдержал паузу, будто подбирая объяснение попроще – хотя оба знали, что Альсада хочет услышать все как есть. – Это позволяет мне… нет, даже вынуждает дать приказ открыть огонь.

– Резиновыми пулями? – уточнил Альсада.

– Пока – да.

– Сеньор! – Голос сзади заставил всех троих обернуться.

Пинтадини еще тут? Выходит, Галанте предвидит, что ночь будет долгой.

– Пинта, одну минуту.

– Сеньор! – повторил Пинтадини до того мрачным тоном, что Галанте сделал ему знак подойти ближе.

– Уже официально? – уточнил комиссар.

– Пока нет. Но он объявил, что скоро обратится к народу. Счет идет на минуты. – Пинтадини ухмыльнулся: – Думаю, на деле ждать еще около часа.

Если де ла Руа объявит осадное положение, о поисках Пантеры можно забыть.

Галанте на секунду закрыл глаза.

– На сегодня достаточно.

– Я могу остаться, – выпалил Альсада и удивился собственной инициативности. С чего он вызвался? Что ему тут вообще делать? Еще ведь даже не ночь – время, когда все худшее в людях лезет наружу, – а в отделение полиции уже летят «коктейли Молотова». Что будет дальше? Уж наверняка такое, с чем шестеро потрепанных копов не справятся. Вне всяких сомнений. Президент выступит на национальном телевидении отнюдь не с пожеланием доброй ночи. Он призовет военных.

– Я тоже, – подхватил Эстратико.

– Нет. Отделение закроем, – решил Галанте. – Пинта по пути домой отвезет меня в штаб. Хоакин, а твоя машина где?

Альсада на секунду задумался.

– Чуть в стороне от всего этого хаоса. Я оставил ее у дома Эчегарай…

– То есть речь о двадцатиминутной прогулке?

– Да, сеньор. – Альсада кивнул. Впрочем, сегодня можно и за полчаса не управиться. – Зато оттуда я сразу смогу выехать на Панамериканское шоссе.

Галанте вздохнул с облегчением.

– Будь осторожен. Они выстроили баррикады вдоль трущоб. – Он повернулся к Эстратико: – А вы?

– Я пришел пешком.

– Хорошо. Жетоны оставьте тут. Мне не нужны отчеты о линчеванных сотрудниках.

Нужны. Альсада сглотнул.

– Доброй ночи, Хоакин.

Альсада повернулся и уже собрался уходить, когда Галанте схватил его за руку, точно вдруг о чем-то вспомнив:

– А о деле Эчегарай я больше слышать не желаю, ясно? Бросай его. Договорились?

Альсада кивнул.

Галанте смягчился:

– Пора тебе домой.

22

1981 год

Воскресенье, 6 декабря, 00:05

Вукич открыл жалкое подобие двери и вышел в коридор, за ним – Альсада с братом на руках, а следом – Петакки. Они не прошли и пары метров, как ноги Хорхе Родольфо соскользнули с предплечья Альсады и ударились об пол. И это мы еще даже до лестницы не добрались. Комиссар обернулся на звук и тотчас подхватил Хорхе под правое плечо. Тот повис между полицейскими, едва касаясь ногами ступенек.

Когда они спустились на первый этаж, Альсада увидел, что Монтальво покинул свой пост за столом и с интересом наблюдает за