вопросом. Таблеткой. А не тем, что ты подумал. Ко мне уж мог бы не ревновать, знаешь же, что после ритуала я исключительно моногамен.

– С Джафом точно все хорошо?

– В целом, – уклончиво ответил Моррен. – Унюхал на мне ее запах, представляешь, собака какая?

– А вы с Мирандой что…

– Только обнялись. Ее уже тянет ко мне, моя неприступная крепость готовится пасть, – он мечтательно поднял глаза к потолку и вновь покачался на стуле.

– Давай теперь к Ричпоку, – вернул его к реальности Родерик.

– Давай, – согласился Моррен. – Это очень плохо, Рик.

– Как будто я сам не понимаю, – буркнул Родерик, потрогав языком шатающийся зуб. – Ричпок из Совета Шести и не смотря на свою неказистость – важная шишка. Сейчас еще решат, что это я его убил. А может, издадут какой-нибудь новый приказ, после которого только и останется, что бежать на остров к твоим туземцам.

– Вряд ли они будут рады, – вздохнул Моррен.

– И ладно Совет, но зачем Ричпок королеве? В нем хаоса – ноль, он воплощение порядка. Смотри, что от него осталось, – вспомнив, он достал из кармана клочок бумаги и протянул Моррену.

– В следствие этого полагаем целесообразным организовать, – прочитал Моррен. Повертев в руках бумажку, бросил ее на стол. – На предсказание не тянет, но, может, в этом кроется ключ? Что будет, если в хаос добавить немного структуры?

– Хаоса станет меньше.

– Либо же силы, которые кроются в нем, смогут атаковать более организованно. Давай посмотрим правде в глаза: если бы королева вела свое войско твердой рукой, мы бы давно проиграли. Твари нападают то там, то тут, но куда больший урон смогла нанести Джемма, у которой были и план, и стратегия.

Родерик опустил взгляд на карту, лежащую на столе. Огромная территория – и шесть точек, словно путеводные огоньки к сердцу хаоса. За годы службы в патруле Родерик выучил маршрут и мог бы пройти его с закрытыми глазами, а Арнелла понеслась его спасать со светильником в нежной ручке.

Он прикрыл глаза, выдохнул, унимая вновь вспыхнувшее пламя.

– Прописать тебе еще раз? – чутко уловил его настроение Моррен.

– Хватит, – отказался Родерик. – Надо что-то решать. Ты вот говоришь, заведи детей. Но мои дети будут магами, как и твои. Потом они вырастут и отправятся в хаос, и кто знает, на какой по счету Охоте их разорвут.

Думать об этом не хотелось, но будущее предстало перед Родериком так ясно, словно на миг он стал путником и смотрел на переплетение судеб точно на карту, лежащую на столе. Арнелла вряд ли потянет патруль. Слишком порывистая, его огненная девочка. Даже если он ее убережет, то потом за Стену пойдут их дети. А она побежит за ними следом, просто потому, что не сможет иначе.

– Я не знаю, как убить королеву, – нехотя признался Моррен. – Ее не берут ни стихии, ни оружие, ни артефакты, ничего. Она и не живая, и не мертвая. А теперь еще Ричпок, который вообще не пойми что. Что там за крики, слышишь?

Родерик приоткрыл окно, и в комнату ворвался ветер, принесший вонь хаоса и крики. На плацу собрался патруль, а Крис Лекис, взобравшись на пустую бочку, держал речь.

– Девчонка отправилась в хаос одна и вышла из него невредимой! – рычал он, потрясая кулаком. – Арнелла Алетт, магичка второго уровня, первокурсница, которая еще даже не получила палочку, отважнее, чем вы?

– Слушай, а Крис Лекис вроде какой-то дальний родственник императора, да? – вспомнил Моррен.

– Мы должны дать королеве бой! Должны отбросить хаос от Стены, в которой стоят наши соратники-анимаги!

Его рыжая грива развевалась на ветру, а кошачьи глаза горели праведным огнем.

– Вот кошка драная, – выругался Родерик, бросившись к двери.

– В руках Арнеллы Алетт был один лишь светильник, но хаос не тронул ее.

– Заткни его Моррен, – рявкнул Родерик. – Заткни ему пасть!

Они пробирались через толпу, но Родерику все казалось, что они идут недостаточно быстро.

– Вы скажете, ее вел огонь? – с сарказмом произнес Крис Лекис. – Или, быть может, любовь?

Он усмехнулся, обвел взглядом толпу. Кто-то хмурился и отводил взгляд, но часть патруля внимала словам Лекиса точно пророчествам путника. Запустить бы в него огнем, так еще заденет кого. Моррен взмахнул руками, и толпа расступилась, как море. Он побежал к Лекису, Родерик следом, но непоправимое прозвучало:

– Арнелла Алетт должна была стать путницей, как и ее отец, я знаю это из достоверных источников, – сообщил Крис Лекис. – Ее ведет путеводный огонь, и она знает, куда идти, чтобы победить. В наших руках оказалось оружие против хаоса, так используем же его, братья!

Моррен вскочил на бочку легко, как балерина, сжал горло Лекиса, и тот захрипел, а потом умолк, разевая рот беззвучно как рыба.

– Арнелла! – выкрикнул кто-то, и толпа подхватила ее имя.

– Прости, – сказал Моррен, вернувшись к Родерику. – Не успел. Но это ничего не изменило бы. Во дворце сейчас разворачивается своя война, возможно, куда более жестокая и беспощадная, чем наши стычки с хаосом. Претенденты на трон готовы использовать любое преимущество. Лекис решил сделать ставку на патруль, и, значит, ему нужна какая-нибудь победа. Вот он чего сюда приперся. Бьюсь об заклад, он выдвинется от луча анимагов.

– Я не хочу, чтобы из Арнеллы делали символ борьбы! – воскликнул Родерик.

Крис, скаля клыки, спрыгнул с бочки и направился к ним, из пальцев выстрелили загнутые когти, но Рурк схватил его за шкирку и отбросил назад небрежно как котенка.

– Я ж не знал, что он задумал, – повинился он. – Сказал, хочет поднять боевой дух.

Люди стали расходиться, возвращаясь к службе, Крис благоразумно исчез, но имя Арнеллы звучало то там, то тут.

– Кто это тебя так? – нахмурился Рурк, заметив ссадину на подбородке Родерика.

– Мастер равновесия, – ответил он.

Родерик повернулся к Моррену, но тот, склонив голову, будто прислушивался к чему-то. Рурк вдруг присел и положил ладонь с короткими пальцами и нежно-розовой, как у младенца, кожей на землю. Потом и Родерик почувствовал вибрацию. Постепенно все стихло, и Стена как и прежде сдерживала хаос, но за ней явно происходило что-то странное.

***

– Так что у вас там случилось? – поморщившись, Эммет откровенно добавил: – Хаосом от тебя несет, конечно…

Родерик ушел, но я надеялась, что после наших взаимных признаний все изменится. Как ни странно, в хаосе нам оказалось проще быть откровенными друг с другом. Но вот мы вышли из-за Стены, и Родерик снова сбежал. Может, жалеет о тех словах? Я лично не жалела ни о чем и чувствовала, что в кои-то веки поступила правильно.

– Я упала, – сказала я.