Шрифт:
Закладка:
Я направила острие шпаги в левую грудь вампира, туда, где покоилось навсегда застывшее сердце живого мертвеца.
– Ты сошел с ума, осмелившись броситься в бой, – прорычала я.
– Да, сошел с ума, – с трудом дыша, ответил вампир. – Из-за тебя.
Он пожирал меня горящими глазами. Желание тоже воспламенило меня. Желание вонзить клинок из смертоносного серебра в его грудную клетку. Чтобы навсегда заткнуть этот рот, который когда-то высосал до последней капли кровь моей матери. Но я сдержалась, как сдержала пыл корсаров. Необходимо было узнать, каким образом Александр сумел добраться до меня. Каким образом преодолел стену урагана? Если однажды мне придется спасаться с «El Corazón» в кармане, эта информация станет бесценной.
– Как ты прибыл сюда? – бросила я ему. – Говори быстро, мой экипаж на взводе…
– Я зафрахтовал этот корабль в Ля Рошель[113], – ответил он, стараясь перекричать грохот битвы. – Уплатил двойную цену за судно и утроил жалованье матросам. Мы пересекали Атлантику, идя по следу «Невесты в трауре», надеясь нагнать вас. Но нам не удалось. Когда вчера пришла новость, что буря, сопровождающая «Уранос», переместилась к Флориде, я отдал приказ пристроиться к хвосту флотилии. Десять раз ураган атаковывал нас, пытаясь превратить в песок, но я упрямо держал курс, чтобы найти тебя, Диана.
Голос Александра дрожал. Конечно, он убийца моей матери, но ради меня буквально пересек океан и бросил вызов стихии… Неопровержимое доказательство любви, даже если она чудовищна.
Позади меня послышались проклятия корсаров, державших матросов Александра на мушке. Я почувствовала, как чешутся их руки на спусковом крючке. Зашари остался с ними, чтобы контролировать выполнение моего приказа. Но, очевидно, он не сможет сдерживать их вечно.
– Где ты добыл денег, чтобы оплатить экспедицию? – торопливо продолжала я.
– Продал все имущество. Дорогущие наряды от кутюр; булавки для галстуков, инкрустированные драгоценными камнями и даже мою коллекцию туфель «Таларий»[114], самую большую во всем королевстве, на которую я потратил столько сил.
Вспомнилась наша поездка из Оверни в Версаль, когда де Мортанж вез меня в своей карете. Вампир хвастался тогда туфлями – «Талариями» из кожи крокодилов Луизианы, возбужденный скорой возможностью блеснуть последним писком моды со страниц «Меркюр Галан» в Версале. На самом деле Александр навсегда остался незрелым юношей девятнадцати лет, несмотря на свои два века бессмертия. Он безрассудно потратил состояние лишь для того, чтобы купить это судно, которое отойдет ко мне. Но вот только я сомневалась, что этот трофей удовлетворит Бледного Фебюса.
– Я также продал свой замок де Мортанж со всеми его хозяйственными постройками и фермами, – нервно продолжал вампир под нескончаемую песнь смерти – ружей и пушек на заднем фоне.
– Свой замок? Я не знала, что ты владел таким.
Где-то далеко раздался продолжительный треск: разломился последний корабль.
– Я не был там целую вечность, – прошептал он. – Тебе бы там понравилось, я уверен: имение де Мортанж – земля предков в моей родной Бургундии.
Я внезапно осознала, что Александру больше незачем повышать голос, чтобы быть услышанным. Оружие прекратило свое стаккато[115]. Полыхание кораблей ослабевало по мере того, как они погружались в море. Баталия завершалась.
– Летние ночи в Мортанж нежны, сады наполнены благоуханием цветом… – шептал Александр. – Я бы с удовольствием украсил ими твою серебристую голову, но это уже невозможно.
Он протянул ко мне руку. Его длинные белые пальцы, едва касаясь, прошлись по моим, все еще сжимающим шпагу, нацеленную на его грудь. Прикосновение его кожи, холодной, как мрамор, контрастировало с огнем, танцующим в его голубых зрачках.
– Невозможно провести двести лет на этой земле и не накопить богатств, Диана, – шептал он. – Теперь, когда я избавился от него, стало легче. Я свободен, чтобы полететь с тобой к новым далям.
– Полететь с тобой? Что ты говоришь? – Я бросила нервный взгляд через плечо на Зашари; даже при окружающем спокойствии он достаточно далеко, чтобы нас услышать. – Хочу напомнить, что Король приказал мне выйти замуж за Бледного Фебюса.
Страстные всполохи в глазах Александра в один миг превратились в воинственные.
– Данный брак – позорная сделка, и ты это знаешь не хуже меня. Нетленный пытается продать тебя, взамен получить политический альянс. Я не позволю этому свершиться!
Носком туфли он поднял крышку одного из ящиков, привязанных к палубе. Гора золотых монет засверкала, переливаясь в свете луны, вызвав возбужденный шепот среди корсаров.
– У меня таких сорок, – вампир показал на ряд сундуков с одинаковой печатью в виде херувима с крылышками. – Всего сорок тысяч луидоров[116] золотом. Достаточно, чтобы возместить убытки Бледному Фебюсу и увезти тебя.
Я нервно рассмеялась. Сорок тысяч луидоров золотом! Очевидно, замок де Мортанжа был роскошным. Сомневаюсь, чтобы трюмы других кораблей флотилии скрывали подобные сокровища. Какая жестокая ирония! Александр принес мне добычу, превосходящую мои самые смелые ожидания и гарантирующую неоспоримую победу в сегодняшнем испытании.
– Чем вызван твой смех? – забеспокоился вампир. – Думаешь, этой суммы недостаточно, чтобы купить Бледного Фебюса?
– Смешно то, что ты считаешь возможным купить меня, как молодую кобылу на рынке. Смешно, что ты пересек Атлантику, думая, что достаточно тебе предстать перед моим взором и я последую за тобой, бросив все.
Выражение крайнего изумления застыло на скульптурном лице Александра. Запах горелой древесины витал в воздухе. Ветер утих.
– Но как же наша любовь…
– Я тебе уже говорила в Версале, что воля Короля превыше чувств. К тому же твои далеки от того, чтобы я разделила их так, как ты это представляешь.
Тягостная тишина, наступившая после баталии, придала моим словам еще большую драматичность. Я знала, что они ранят Александра сильнее, чем любая шпага, какой бы острой она ни была. Я долго ждала, чтобы отомстить. За маму! За Бастьяна! За всю семью!
– Далеки, чтобы ты разделила их? – После первого шока возмущение исказило лицо вампира. – Я не понял. Ты же знаешь, я готов умереть за тебя.
– Ты уже мертв, Александр. В твоем черством сердце нет больше места, чтобы любить что-то еще, кроме самой идеи любви.
– Это… Это из-за Анеты ты говоришь так? – пробормотал он.
Анета была оруженосцем. Я не знала девушку, только то, что вампир был влюблен в нее до меня и обескровил в порыве страсти.
– Анета лишь пример среди множества других, – отрезала я.
Язык горел от желания выплюнуть ему в лицо правду: та фрондерка, которую он
