вот подписи, сделанные витиеватым почерком чернилами, как он ни лез из кожи вон, совершенно не понимал. Усердствуя вникнуть в суть содержания планов строений и карт, он то и дело подсовывал под нос Кирьякову подозрительные линии на генеральном эскизе. И в одной из таких попыток впопыхах совершенно случайно Паша указал на странный т-образный пунктир, который проходил по северному берегу верхнего пруда и соединял между собой усадьбу и крайний склад.

Стуча пальцем по находке, Филимон Осипович пропыхтел как паровоз:

– Если я верно толкую, то из подвала усадьбы на завод имеется скрытый проход.

Было непонятно управляющий рад, трепещет от негодования или напуган от притаившейся угрозы, но Паша уже вошёл в раж, и ни взирая, на потенциальную опасность, рвался в подземелье. Он подорвался с места:

– Не будем терять ни минуты!

Кирьяков, словно почерпнув юношеской энергии от Степанцева, как факел вспыхнул молодецким дозором. И предвкушая открытие, ослеплённые идей искатели, помчались искать потайной лаз. Используя масляные фонари, они спустились в заброшенную часть выложенного красным кирпичом подвала, который уходил вглубь метров на шесть-семь. Сводчатые стены имели зеленоватые и белые налёты. Полы из каменных плит в некоторых местах были склизкими, и надо было придерживаться стен, чтобы не поскользнуться. Повышенная влажность из-за близости к прудам делала воздух прело-затхлым. Чем дальше они заходили, тем сильнее стоял запах гнилой сырости. Планировка была путанной. Проходы извивались словно змеи. Степанцев и Кирьяков периодически натыкались на тупиковые комнаты, возвращались и снова продолжали путь.

– По-моему, мы уже вышли за пределы усадьбы, – сделал предположение Паша.

– Думаю, вы правы, голубчик. Я ожидал увидеть некие запертые двери или ворота, а их собственно нет. В мою усадьбу может проникнуть кто угодно, и сотворить что угодно.

Они свернули в узкий туннель, прошли метров двадцать и остановились перед кучей деревянных шпал, которыми был загромождён проход.

– А это откуда? – пнул Паша крайний брус.

– До́лжно полагать, что это и есть «двери», которые я ожидал увидеть.

– Если тут немного раздвинуть, то можно попробовать пройти боком, – указал Паша на выпирающие у стены шпалы.

Так они и сделали. Пока Филимон Осипович светил двумя фонарями, Паша разобрал дорогу. Они перебрались на другую сторону завала. Насколько хватало света, дальше виднелся прямой туннель.

– Дойдём до конца, – решительно двинулся вперёд управляющий.

– Как я погляжу, тут и телега проедет. Воры запросто могут затащить в подземелье хоть половину завода, – нарочито по-деловому, произнёс Паша.

– С чем чёрт ни шутит, а воры и подавно. Народ ушлый пошёл и гору для разживы прогрызёт, – прибавляя шаг, заскрипел зубами Кирьяков.

Немного погодя гораздо сильнее стал ощущаться сквозняк. Воздух как будто становился легче и чище. И наконец, они выбрели к широким чугунным воротам с крупно-решётчатым верхом и обшитым сплошными листами низом. Два амбарных навесных замка с доступом с обеих сторон выглядели как новые. Сбивать замки не стали. Расследование только началось и такой необдуманный поступок, мог сорвать все попытки выяснить пользуется ли кто-то этим выходом. Как ни примерялся Филимон Осипович под разным углом рассмотреть, что находится в темноте прохода за воротами, так и не смог. В итоге он собрал паутину в туннеле и обмотал ей замки.

– Здорово придумано! Мы сможем узнать открывали их или нет! – похвалил Степанцев.

Но Кирьяков роптал:

– Придётся возвращаться не солоно хлебавши.

– Поедим и сходим на склад. Посмотрим, что там интересного есть, – подсказал план действий Степанцев.

– Быть может, быть может… Однако наши изыскания должны пройти без свидетелей, – словно озвучил мысли вслух управляющий, и торопливой походкой устремился в обратном направлении.

Во второй половине дня к Филимону Осиповичу прибыл какой-то важный гость издалека, и они закрылись в кабинете управляющего. Предоставленный самому себе Паша, вернулся в подвал. Ему не давало покоя то, что на чертежах туннель был по форме букве «Т», но когда они шли, ничего подобного юноша не обнаружил.

«Вероятно, мы что-то пропустили» – думал Паша, внимательно изучая лабиринты подземелья.

Ощупывая влажные шершавые стены пару часов к ряду, Степанцев, повторив первый пройдённый с Кирьяковым маршрут, вернулся к завалу со шпалами. Он поставил на край бруса фонарь и, согревая дыханием онемевшие от холода пальцы, обескураженный отсутствием ответвления в туннеле раздумывал над следующим ходом: «Пройти ещё разок или иди наверх».

Вдруг сбоку что-то шмыгнуло. В темноте мелькнула пара зелёных кошачьих глаз. Паша приблизился с фонарём и приветливо улыбнулся, столкнувшись с накануне спасённой кошкой.

– И ты здесь? Новые владения обходишь?

Та словно в ответ пронзительно мяукнула, рванула к стене и начала неистово скрести.

– Всё понятно. Норку обнаружила. Мышку или крыску на обед поймать собралась, – шутливо произнёс Паша, услужливо подсветив кошке.

И тут в желудке парня пробежала дрожь, дыхание застопорилась. Он приблизился к стене и прикоснулся.

«Вот это да! Деревянные бруски сложены так, что будто срослись со стеной. Но на самом деле это не стена. Это щит из шпал» – сделал ошеломляющий вывод Степанцев.

Он детально ощупал каждый миллиметр и пришёл к ещё одному выводу: «Где-то здесь есть потайной механизм. Этот щит стоит в неком углублённом пазу, и я готов поклясться, что нажав на секретный рычаг, эти сбитые в щит шпалы отъезжают в сторону. Нужно организовать засаду!».

Глава 24

Наверху Пашу ждал сюрприз. Кирьяков прибывал в приподнятом расположении духа. Едва управляющий заметил Степанцева, как подхватил его под руку и увлёк в кабинет.

– Угоститесь перед ужином сухим красным Лафитом, – предложил бокал вина Филимон Осипович, – я его специально приберёг к этому случаю.

– Казаки на службе не пьют, – уселся юноша на обитый шёлковой тканью диван с вертикальной спинкой.

– Зря вы. Это образцовое бордо, а не шампанское. Оно не опьяняет, – откинулся в кресле управляющий.

На фоне бело-голубых стен, порозовевшее лицо Филимона Осиповича выглядело спелой ягодой. Паша усомнился в том, что какой-либо алкоголь не пьянит и продолжил стоять на своём.

– Ну, как хотите. А я буду, у меня праздник! – и он полупропел, – свершилось, голубчик, свершилось!

– Что свершилось?

– Сегодня великий день! Я получил то, что так долго ждал!

Степанцев еле сдерживался, чтобы не спросить, что же такое получил Кирьяков. Он хотел показать равнодушие, была надежда, что у подвыпившего управляющего развяжется язык, и уж тогда Паша его расспросит как надо. Но Филимон Осипович всё же спровоцировал его на вопрос.

– Неужели вам не интересно, о чём я толкую?

– Посчитаете нужным, скажите, – пожал плечами Паша, сгорая от любопытства и нетерпения.

– Так и быть, – загадочно произнёс Кирьяков, подался вперёд и прошептал, – я получил подробное описание ранее нигде