Очевидно, ее мужу тоже было известно такое Васькино свойство, потому что он говорил по телефону довольно громко. И там отвечали ему так же, так что Василиса, подкравшись босиком к двери кабинета, слышала весь разговор.

– Ну? – не выдержала я, взглянув на часы.

Сестра уже знала, что Георгий, этот лживый, бессовестный тип, не придумал ничего лучше, чем нанять частных сыщиков. Просто она не успела мне сказать об этом. И эти двое следили за Василисой в субботу! Но доехали только до Никольского переулка, а потом их завернули.

– Ясное дело. – Я вспомнила, как в этом самом «Алгарве» поставлена охрана.

– А потом, утром… – Василиса прыснула, отпила кофе из моей чашки и рассказала, как старый мент поехал в Никольский переулок, прошел через двор, а там…

– Обычная жилконтора оказалась! И люди сидят, а он-то думал, что это инсталляция, дернул там одну бабу за волосы, а она ему в морду – раз! И еще обругала по-всякому!

Тут я представила физиономию этого старого сыщика и едва не свалилась со стула от смеха. Василиса меня поддержала, но потом нахмурилась:

– Тебе легко смеяться, а мне-то что делать? Ведь Георгий мне не поверил, я уж думала честно ему все рассказать, вот решила с тобой сначала поговорить…

Тут я удивилась, потому что раньше никогда сестра со мной не советовалась, вообще всегда делала, как ей удобно. Я прикинула про себя, что можно рассказать Васькиному мужу, получалось, что ничего, потому что он не поймет и не поверит. А объяснить все толком я не смогу, потому что сама многого не понимаю. Что уж про Василису говорить…

Тут запел мой мобильник, это была баба Шура.

Надо же, она давно уже разучилась пользоваться мобильником, а теперь вот все вспомнила.

– Федька! – орала она в трубку. – Ты когда придешь? Чтобы мне не подогревать потом.

– Я вечером, – ответила я, – а днем тебя Василиса навестит, говорит, что соскучилась.

– Ой, пусть приходит! – обрадовалась бабуля.

– Что это с ней? – Сестра вытаращила глаза.

– Зайди – увидишь! – усмехнулась я. – И вот, кстати, я игру заказала, очень интересная, «Скрэббл», встретишь там курьера, потом с бабулей поиграете.

– Чего? – Она разинула рот.

Но тут я заметила, что в дверях кафе стоит Антонина и мечет в меня взглядами-молниями, как будто у нее в руках боевой молот скандинавского бога Тора.

Я поняла, что лучше мне идти на рабочее место, а то как бы она все кафе не разнесла. Ларису жалко, она баба хорошая.

Когда я пришла домой, в квартире витал запах вкусной еды. Сестрица моя поесть не дура, это точно, тем более бабушкины разносолы, говорила я уже, что баба Шура у нас – классный повар, у нее даже дипломы какие-то где-то валяются. Но сегодня баба Шура наготовила, по ее собственному выражению, на Маланьину свадьбу, так что после Васьки и мне осталась телятина под соусом бешамель (тает во рту), пирог с лососиной (съела с тарелкой) и цветная капуста, жаренная в сухарях (пальчики оближешь).

Но все аппетитные запахи перебивал знакомый экзотический аромат – аромат южной ночи, аромат незнакомых цветов и фруктов… в общем, я поняла, что баба Шура снова зажигала семисвечник.

– Ну да, – она не стала отпираться, – надо же было Васе его показать. Интересно же.

«Не надо», – подумала я, но говорить ничего не стала.

– Какой тебе Василиса показалась? – спросила я.

– Ну, что сказать? – вздохнула баба Шура. – Дура у нас Васька, это точно. А глупому человеку никакая красота не поможет. Вот ты у меня умница, голова у тебя на месте.

– Ну-ну… – Я отвернулась, ожидая, что сейчас она изречет что-нибудь банальное типа «Не родись красив, а родись счастлив» и так далее, как там по тексту.

Но баба Шура только задумчиво посмотрела на погасшие свечи и промолчала.

И только вечером, наевшись до отвала бабулиной замечательной еды и оставшись в своей собственной комнате, я наконец вспомнила о телефоне Арсения.

Я ввела пароль, который дал мне Гаврик, и открыла фотогалерею.

И да, там оказалась бесконечная вереница почти одинаковых фотографий.

Это были фотографии того самого таинственного двора, что расположен за стеной возле нашего бизнес-центра. Видимо, Арсений проводил много времени на седьмом этаже, откуда виден двор, и фотографировал.

Десятки одинаковых фотографий.

На некоторых снимках был верхний край глухой кирпичной стены, по которому змеилась колючая проволока. На других – пустой асфальтированный двор, посреди которого – невзрачное двухэтажное кирпичное здание.

Вот зачем делать столько одинаковых фотографий?

Наконец хоть что-то изменилось: в углу двора появилась уже знакомая мне серебристо-голубая фура…

И снова последовал добрый десяток одинаковых фотографий.

Наверное, Арсений снимал двор непрерывно, чтобы не пропустить какой-то важный момент.

Вот наконец из ворот кирпичного здания выехал черный внедорожник.

Я его тоже видела.

Десяток снимков зафиксировал этот внедорожник, еще десяток – то, как он въехал в фуру, а потом фура выехала со двора…

Ну, стоило ли тратить столько времени и сил на эти одинаковые фотографии? Я это все увидела за десять минут, пока стояла у окна на седьмом этаже…

Но главный вопрос даже не в том, зачем он все это снимал.

Главный вопрос – почему та злодейская парочка так переполошилась, почему они так упорно охотились за телефоном Арсения, а самого его убили, если кто угодно мог увидеть из окна эти манипуляции с фурой и внедорожником?

Я на автомате продолжила просматривать фотографии, хотя не видела в этом большого смысла.

Снова тот же двор – сначала пустой, потом в него заезжает фура, потом появляется внедорожник, он въезжает по пандусу в фуру, и фура выезжает со двора…

И снова то же самое…

И еще раз…

И еще…

Я уже хотела бросить это бессмысленное занятие, решила для порядка просмотреть еще десяток фотографий…

Снова пустой двор… снова появляется знакомая фура… снова выезжает черный внедорожник…

Я уже хотела закрыть фотогалерею, но машинально взглянула на следующий снимок.

Он отличался от остальных.

Видимо, кто-то недостаточно плотно закрыл заднюю дверцу внедорожника, и дверца раскрылась, когда черная машина въехала на пандус…

Внедорожник накренился, и из него что-то выпало. Несколько небольших продолговатых предметов…

Я вгляделась в фотографию, но она была слишком мелкая, невозможно разглядеть детали.

Но ведь ее можно увеличить…

Я увеличила снимок, раздвинув экран пальцами.

И увидела то, что выпало из машины…

Это были пачки денег!

Надо же! Этот внедорожник перевозит деньги! Выходит, это инкассаторы или что-то в этом роде…

Теперь мне было очень интересно, и я перешла к следующим фотографиям.

Арсению, должно быть, тоже стало интересно, и он сделал несколько фотографий на максимальном увеличении, наведя фокус на выпавшие деньги.

Я еще больше увеличила эти снимки и теперь отлично рассмотрела пачки.

Теперь я видела их очень отчетливо, в мельчайших деталях, и меня кое-что удивило.

Обычно инкассаторы перевозят новые деньги. Ну или почти новые. А тут деньги в пачках (те, что мне удалось разглядеть) были совсем не новые, здорово потрепанные, потертые, некоторые даже порванные, местами прожженные.

Странно…

Арсений сделал десять или пятнадцать снимков выпавших денег, а потом снова перешел на крупный план.

Дело в том, что во дворе к этому моменту кое-что изменилось – из двухэтажного дома выбежал человек, он направился в сторону внедорожника, размахивая руками.

Ну да, он заметил, что дверца открылась и выпали деньги, и захотел навести порядок.

Арсений явно им заинтересовался