— На что ты намекаешь? — нахмурился Борис.

— Я тебе прямо говорю. Женя не была моей девушкой, я тебе об этом уже говорил на свадьбе. У нас были «деловые» отношения. И в них входил секс. Тогда я не встречался с Катей и Людой, — добавил я, чтобы у друга не сложилось превратного мнения обо мне. — Зато когда я начал встречаться с Катей, Женя один раз пригрозила, что может рассказать о том, что у нас было и даже вывернуть так, словно я Кате изменяю. Все ради того, чтобы примазаться к моим связям и получить возможность пойти выше. Теперь ты понимаешь, почему я так запереживал, когда узнал о ваших отношениях?

— Считаешь, что она со мной из-за тебя? — нахмурился друг.

— Не обязательно. Я вообще в первую очередь подумал, что она может использовать тебя так же, как хотела поступить со мной. Ну и ничего не знаю о ее верности, тут врать не буду, но и исключать вариант ее измены, если так ей будет выгодно, я бы не стал.

У Бориса, когда я сделал последнее предположение, заиграли желваки на лице.

— Я тебя услышал, — порывисто кивнул он. — Я дам тебе ответ насчет новой работы завтра. Обещаю.

После чего он резко развернулся и дерганным шагом пошел обратно. Я лишь тяжело вздохнул. Но на душе отлегло. Друг меня все же выслушал. Это уже не мало. Как там дальше будет — покажет время. Но теперь я хотя бы спокоен, что он предупрежден.

Когда вернулся на рабочее место, тут же засел за телефон. Сначала позвонил Алкснису — договорился об увеличении финансирования для Королева с Цандером и увеличении штата их КБ до трех человек. Затем уже мне позвонил Кольцов. С Михаилом Ефимовичем я не виделся давненько. Сам я ему не звонил — слишком много работы навалилось, он видимо тоже наученный «горьким опытом ожидания моих дополнений» тоже со мной не связывался. Но сейчас ему потребовалась моя помощь. Журналист хотел написать фельетон о наших предприятиях и просил поделиться какой-нибудь острой историей.

— Хочу высмеять тех рабочих, кто не хочет повышать свою квалификацию, — пояснял мне Михаил Ефимович. — А ты же ездишь по заводам, наверняка не раз сталкивался с такими лично. Что они говорят в свое оправдание? Есть у тебя какая-нибудь яркая история, связанная с этим?

— Подумать надо, так сразу и не вспомню, — сказал я. — Давайте, встретимся… — тут я посмотрел на Кондрашева.

— Через три дня у тебя свободное время точно появится, — подсказал он.

— Через три дня. Вы сможете?

— Да, тогда через три дня. Также ко мне заедешь? Или мне к тебе приехать? — услышал я веселый смех в трубку.

— Да сам скатаюсь, мне не сложно.

Поговорив с Кольцовым, только настроился на работу — прочитать подготовленные Андреем данные на фабрики, которые я еще не проверил, как снова звонок. Снова Алкснис. Яков Иванович сказал, что финансирование будет, но результат нужен через месяц. Раз уж мы дошли до создания прототипов, нужно показать, на что уходят народные деньги. Уверил его, что этого времени хватит для создания и проверки первого двигателя. Заодно вспомнил, как Королев наехал на меня по поводу какого-то Глушко. Спросил про этого человека у Якова Ивановича. Тот обещал узнать, что за человек, заодно возможно его тоже привлечем к работе. Тут попросил его не торопиться. Если этот Глушко делает принципиально иной двигатель, то может имеет смысл вести работы по нему параллельно, а там уже сравнить результаты дуэта Королев-Цандер и солиста Глушко.

Со всеми этими разговорами и рабочее время вскоре закончилось. Ничего по основному профилю так и не сделал. И в ближайшее время не факт, что вернусь к работе в полном объеме. Еще два экзамена впереди.

Три дня до встречи с Михаилом Ефимовичем пролетели незаметно. За это время произошло ровно два события: Борис все-таки принял мое предложение и сейчас осваивался на новом месте. А я наконец сдал все экзамены. Как и думал, поработать и поездить с проверками не удалось. Зато теперь у меня будет целое лето впереди. И хотелось бы его потратить не только на работу. Родители вон в отпуск поедут. Может и мне взять и рвануть с Людой куда-нибудь? Уже не в первый раз приходит такое желание в голову.

К Кольцову я решил отправиться прямо из дома. Заранее с ним созвонился, чтобы тот на рабочем месте был. Вот только до Михаила Ефимовича я так и не доехал…

Глава 18

Июнь — июль 1931 года

— У меня скоро день рождения, Сергей Федорович, — делился Михалыч, не забывая следить за дорогой. — Приглашаю вас с женой. Придете?

— О чем речь, — хмыкнул я, краем глаза заметив, как что-то летит под колеса. — Конеч…

— БА-БАХ!

Меня словно кто-то под зад пнул. Больно стукнувшись головой о крышу автомобиля, я почувствовал, как куда-то лечу. Перед глазами картинка смазалась и превратилась в калейдоскоп: спинка кресла впереди, потолок машины, стекло дверцы, снова спинка кресла… С каждой резкой сменой картинки я натыкался то рукой, то спиной, то бедром о жесткие конструкции внутренностей авто. Последнее, что я увидел перед тем, как отключиться — стремительно приближающееся боковое окно машины. Дальше я рефлекторно зажмурил глаза, раздался звон бьющегося стекла, и моя голова столкнулась с твердой поверхностью вымощенной булыжником мостовой.

* * *

Лаврентий шел по коридору на доклад товарищу Сталину, мысленно перебирая все, что удалось узнать по покушению на Сергея Огнева. Пока что выяснить получилось совсем немного. Хотя и прошло только три дня, однако кто бы ни стоял за подрывом автомобиля, этот человек или группа лиц подготовились очень хорошо.

Тут он дошел до приемной генерального секретаря, и Агапенко тут же махнул ему рукой на дверь. Сталин ожидал его доклад немедленно.

Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, Берия постучался и тут же вошел в кабинет.

Иосиф Виссарионович сидел за своим столом. При появлении Лаврентия он не встал, что было знаком либо плохого настроения, либо негативного отношения к вошедшему. И то и другое для Берии не сулило ничего хорошего.

— Рассказывайте, товарищ Берия, что удалось узнать?

— Итак, — начал мужчина, открывая принесенную с собой папку. — По первым итогам расследования покушения на товарища Огнева: