Огонь двигался не хаотично, а словно подчиняясь невидимому приказу. Он пожирал здания одно за другим, методично, с холодной точностью, разрушая всё на своём пути. Огонь ревел, срываясь на сдавленные рыки, как голодный зверь.

Над этим хаосом, будто незримый дирижёр, парил небольшой кристалл, окружённый ореолом холодного, мертвящего свечения. Он медленно вращался в воздухе, словно наблюдая за плодами своих трудов. Свет, исходящий от него, был странным — он не озарял пространство, как это делают обычные источники света. Напротив, казалось, что этот свет поглощал другие цвета. От этого света мир становился приглушённым, будто обесцвеченным.

Дым, поднимающийся от горящих зданий, клубился в небо, сливаясь с этим светом, исходящим от кристалла. Вместе они образовывали нечто похожее на воронку — массивный смерч, закрученный вокруг этого злосчастного артефакта. Время от времени из кристалла вырывались яркие лучи, пронзающие воздух. Луч касался очередного здания, и оно тут же вспыхивало. Дом за домом, улица за улицей — огонь уничтожал город.

Когда Витя, Борт и остальные добрались до охваченного пожаром Аргента, они остановились на мгновение, как будто перед ними разверзлась бездна. Тюрин замер. Он и раньше видел пожары, но нечто подобное он видел впервые. Борт не терял ни секунды. Он хладнокровно выхватил свою рапиру. Сталь блеснула в его руках, и фермер уверенно зарядил рукоять магическими кристаллами. Они мягко засияли в ответ, испуская тонкие нити света, которые пронизывали металл.

— Я займусь этим, — коротко бросил Борт, взгляд его был сосредоточен на парящем над городом артефакте, продолжающим поджигать здания. — Вы трое помогайте, чем можете.

Не дожидаясь вопросов, Борт начертил в воздухе глиф. Рапира рассекла магический символа, Борт с силой сжал рукоять, и, не теряя времени, побежал к месту где парил кристалл. Остальные остались стоять среди пылающих улиц, а фигура фермера быстро скрылась в дыму и пламени. Витя проводил его взглядом, охваченный тревогой за старика. Он увидел людей, которые, вооружённые лишь ведрами с водой и мокрыми тряпками, пытались сдерживать неумолимое пламя. Без колебаний Витя ринулся к ним. Он схватил ближайшее ведро с водой. Вода с шипением ударила по пылающим доскам, но пламя неохотно отступало, тут же вспыхивая вновь. Тюрин бегал туда-сюда, таская ведра, сбивая пламя, вновь и вновь возвращаясь к колодцу.

Рейна окинула охваченные пламенем улицы. Рёв огня и крики людей сливались в единый кошмар, но одноглазая наёмница сохраняла хладнокровие. Одна из оконных рам недалеко от неё внезапно взорвалась, осыпав стекло на землю, и в этот момент она услышала крики. Внутри горящего здания кто-то звал на помощь.

Это был старый магазин — его двери покосились от жара, а пламя обвивало фасад, словно голодные языки огня пытались поглотить его целиком. Когда она ворвалась внутрь, её встретил раскалённый воздух, от которого на мгновение перехватило дыхание. Звуки плача и испуганный голос ясно доносились из глубины помещения.

Рейна, не обращая внимания на клубящийся дым и треск рушащихся балок, прокладывала себе путь через завалы. Добравшись до задней комнаты, она увидела испуганную женщину с ребёнком, забившихся в угол и скованных страхом.

— Идём за мной! — голос её прозвучал твёрдо, как приказ командира. Она вывела их наружу, где их встретил напуганный муж и низко поклонился Рейне, но она в ответ пожала плечами и, взяв ведро, пошла к колодцу.

Тем временем Гримзл, который сначала выглядел так, будто оказался здесь по чистой случайности, метался по улице. Он прыгал из стороны в сторону, с видом того, кто только что понял, что вокруг него творится нечто неприятное, и очень хотел бы, чтобы его это не касалось. Оглядываясь, он искал что-то — возможно, удачное укрытие или выход, через который можно было бы незаметно уйти, пока все заняты пожаром.

Но его планы сорвал тонкий, едва слышный звук, который прорезал шум огня и крики людей. Тихое, едва различимое мяуканье. Гримзл мгновенно напрягся. Он огляделся вокруг, стараясь понять, откуда доносится этот звук. Его внимание привлекли обломки рядом с одной из рухнувших стен. Под ними что-то двигалось. Поднырнув под покосившиеся балки с ловкостью, которую часто можно было наблюдать у кого-то столь маленького и проворного, он начал разбирать обломки, отодвигая доски.

Когда он наконец добрался до источника звука, перед ним предстала напуганная кошка, зажатая между обвалившимися балками. Она дрожала, шерсть была грязной и взъерошенной, но глаза смотрели на Гримзла с надеждой. Без лишних слов и суеты, Гримзл осторожно подхватил её, прижимая к себе. И с той же ловкостью, с какой он вошёл, гоблин выбрался обратно, лавируя между падающими балками.

Когда он вышел на улицу с кошкой на руках, перед ним уже стояла её хозяйка — пожилая женщина с заплаканными глазами. Увидев своего питомца, она едва не зарыдала от счастья. Бросившись к Гримзлу, она обняла его так, словно тот был её собственным сыном.

— О, спасибо вам, спасибо! — воскликнула она, прижимая к себе свою спасённую кошку. — Я испеку вам лучшие пироги, какие только могу сделать, как только всё это закончится!

Гримзл ухмыльнулся, довольный вниманием и обещанием пирогов.

Неподалеку от того места, где гоблин спас кошку, полыхал высокий пятиэтажный дом. Столбы густого чёрного дыма вырывались из его окон, клубясь в небо, будто стонущие призраки. Пламя ревело с ужасающей силой, пожирая этаж за этажом, безжалостно распространяясь по фасаду и внутренним помещениям.

Кто-то из пожарной команды, отчаянно стараясь перекричать рев огня, крикнул, что всех людей из этого дома успели вывести. Люди начали отступать. Стены уже трещали от жара, а балки, словно скрипящие от боли, угрожали в любой момент рухнуть. Тюрин остановившись на минутку смотрел на здание и не мог избавиться от странного чувства, что что-то не так. Он встряхнул головой и продолжил носить воду помогая тушить чью-то бакалейную лавку. И вдруг, остановившись на мгновение и взглянув на пылающий гигант, он ощутил холодное беспокойство, сжавшее его сердце. Внутри что-то насторожилось, и внезапно в его голове вспыхнула ясная мысль: внутри кто-то есть.

Не раздумывая, ведомый этим неведомым зовом, Тюрин бросился к пылающему зданию. Его ноги, будто подчиняясь чему-то сильному и неведомому, несли его вперёд, несмотря на все рациональные доводы остановиться. Дом перед ним был был на грани полного коллапса. Входная дверь, почерневшая от огня, покосилась, но Тюрин толкнул её плечом и прорвался внутрь. Едва он вошёл в вестибюль, как над ним с треском обрушилась часть балки, пламя угрожающе зашипело. Пол был завален обломками, которые уже начинали тлеть и дымиться. Стены чернели от