— Ну вот, — сказал Элрик, остановившись у ворот руин, которые местные жители старательно обходили стороной вот уже несколько столетий. Он стряхнул с своих доспехов пыль, которая, по всей видимости, успела стать их частью, и осмотрел своих спутников с видом полководца, готовящегося к решающей битве. — Мы здесь. Теперь осталось только забрать сокровища и домой. Легко!

— Если эти "сокровища" окажутся такими же, как в прошлый раз, — пробурчала Мавра, скептически поправляя свой посох, который, как ходили слухи, мог стать смертельно опасным... но почему-то только для ничего не подозревающих прохожих, — я в этом не участвую.

— В этот раз всё будет по-другому! — отрезал Элрик, с таким видом, будто дело уже сделано. — Гарантирую.

— Ты говорил то же самое и в прошлый раз, — хмыкнул Рулон, который как раз нырял в очередной подозрительный закоулок развалин.

Итак, это славное трио решительно шагнуло на территорию руин, где трещины на камнях и рассыпавшиеся фрески смотрели на них с ленивым презрением, словно говоря: "Да мы здесь дольше тебя будем". Покрытые мхом статуи выглядели так, будто всю свою жизнь готовились к тому, чтобы впечатлить проходящих мимо путников, но в итоге решили, что серьёзность — это не для них, и остались полуразрушенными и слегка перекошенными, что делало их чем-то вроде древнего аналога похмелья.

— Может, всё-таки объяснишь, что именно мы ищем? — предложила Мавра, бросая недовольный взгляд на потолок, который казался таким старым и шатким, что, казалось он вот-вот упадет. Он выглядел как древняя скатерть, которой давно пора было уйти на покой, но её упрямо продолжали использовать.

— Гробницу! — торжественно заявил Элрик, уверенно топая по каменным плитам, которые издавали под его ногами всё более зловещие звуки. С каждым его шагом они хрустели, кряхтели и, казалось, настойчиво нашёптывали, что Элрик явно что-то упустил в своём великом плане.

— Ну, посмотрим, — буркнула Мавра, сжимая свой посох. Она была не уверена, что хуже: рушащийся потолок или её собственное волшебство, которое иногда выходило из-под контроля.

— Не так уж всё и плохо, — заявил Рулон, внезапно возникнув из-за угла, как это обычно делал вор, когда находил что-то, что точно не принадлежит ему. В руках он держал предмет, который подозрительно поблескивал в полумраке.

— И что это? — Элрик прищурился, явно не доверяя находке.

— Похоже на... эм... — начал Рулон, пытаясь придать находке хоть какую-то значимость, — ну... это статуэтка свиньи с короной.

— Свинья? — Мавра осмотрела артефакт с таким видом, будто ожидала, что он взорвётся.

— Она принесёт нам удачу! — воскликнул Рулон с таким энтузиазмом, как будто вот прямо сейчас свинья собиралась исполнить три желания.

Ещё несколько коридоров, пара ловушек, которые чудом не сработали, и двукратный круг вокруг одного и того же каменного столба (что, по мнению Элрика, было частью "стратегического плана"), прежде чем они наткнулись на нечто, что действительно можно было назвать находкой. Перед ними открылся зал, столь огромный и мрачный, что колонны, поддерживающие его, выглядели как старики, которые вот-вот сдадутся и уйдут на пенсию. В центре зала, окружённая пыльными светильниками, возвышалась гробница, выглядевшая так, будто только ждала, чтобы её потревожили.

— Мы её нашли! — воскликнул Элрик с такой гордостью, словно лично стоял тут последние несколько сотен лет, охраняя эту древнюю тайну.

Рулон и Мавра переглянулись, и на их лицах отразилась смесь облегчения и недоверия — облегчения от того, что они ещё живы, и недоверия к тому, что перед ними действительно находится нечто ценное.

— Неужели... у нас получилось? — выдохнула Мавра, и в её глазах вспыхнул блеск алчности.

— Я же говорил! — гордо заявил Элрик, направляясь к гробнице. — Теперь осталось только открыть её и забрать то, что по праву принадлежит... э-э-э... ну, тому, кто первый дотронется.

— Просто чудесно, — пробормотал Рулон, с любовью поглаживая свою статуэтку свиньи. — Надеюсь, это не окажется ещё одной коллекцией гвоздей.

***

— Ну что, ребятки, снова в Аргент! — бодро провозгласил Борт

Рейна тяжело вздохнула, как человек, которому трижды за утро сообщили, что его любимый сериал отменён. Витя задумчиво считал монеты в кармане, прикидывая, на что их можно потратить. Гримзл стоял под яблоней и с изяществом циркового артиста подкидывал три яблока одновременно. В этот момент он чихнул так громко, что одно яблоко взмыло вверх и пропало где-то в кроне дерева.

Когда они добрались до Аргента, город жил своей обычной жизнью: шум, толпа, и множество людей, которые, казалось, всегда спешили куда-то с важным видом, не имея при этом ни малейшего представления, зачем. Борт, не снижая своего темпа, направился к магазину Угринда.

Витя пошёл с ним и сразу же принялся бродить между полками, погружённый в свои мысли. Когда его взгляд упал на стойку с пергаментами, что-то привлекло его внимание — небольшой блокнот в кожаном переплёте. Не то чтобы этот блокнот был чем-то выдающимся, но когда Витя взял его в руки, у него промелькнуло воспоминание о его старом блокноте с рисунками и идеями. Желание творить внезапно захлестнуло его, словно вдохновение решило внезапно вернуться из долгого отпуска.

— И мне что-то, чем можно писать, пожалуйста, — попросил Витя, положив блокнот и несколько монет на прилавок.

Угринд, чьё лицо выражало такую неподдельную скуку, что можно было подумать, он вот-вот уснёт на месте, вытащил откуда-то перо. Оно было чёрное, тонкое и слегка переливалось, будто его сделали из крыла ночного существа.

— Вот это. Пишет темными чернилами. Очень... надёжное, — произнёс гном с таким выражением, как будто слово "надёжное" было в его личном словаре с особой оговоркой на мелкий шрифт.

Витя осторожно провёл пером по клочку бумаги и, к его удивлению, перо оставило идеально ровную чёрную линию, как будто уже знало, что от него требуется.

— А откуда... — начал Витя, но вовремя осёкся, решив не спрашивать откуда беруться чернила.

На остатки своих монет Витя купил немного конфет, решив, что нужно разнообразить стряпню, которой их кормит Борт. Выйдя на улицу, он подошёл к Рейне, которая стояла, прислонившись к стене и смотрела на толпу с выражением вечной скуки.

— Угощайся, — предложил Витя, протягивая ей конфету.

Рейна бросила на конфету взгляд, как будто это был яд в обёртке, но всё-таки взяла