Как я здесь очутилась?

В голове мозг словно пеленой накрыли.

Мужчина пожал плечами.

— Никто не понял. Ты осмотрела Хелен, а потом замертво упала. Я боялся, что болезнь взялась и за тебя.

— Нет, это не болезнь, — медленно изучила свои руки на наличие синеватых пятен, сыпи и болезненной бледности. — Видимо, сказалась усталость. Я могу идти?

Вскочила, чувствуя смущение, и поморщилась. Виски будто иголкой проткнули.

Брюс, заметивший мое скривившееся от боли лицо, помрачнел.

— Нет, внизу трудится достаточно рабынь. Если ты будешь доводить себя до такого состояния, то проку от тебя не будет. Отдохни.

— Хорошо, — послушно кивнула, — вернусь к себе.

— Нет, — он опять принялся за свое. — Отдыхай здесь. Я не буду тебя тревожить.

— А что ты сделал с Гахаритом? — не унималась я, решив не спорить о месте своего пребывания.

Полагала, что Брюс со своей ревностью и собственничеством загнал друида в какую-нибудь темницу.

— Почти ничего, — понурился мой спаситель. — Если жаждешь мщения, то я тебе запрещаю. Он друид, Лиса. Он важен клану. К тебе он больше не подойдет, я поручился за тебя, но и ты постарайся не вызывать его гнев.

Да я к нему и на метр не приближалась. Думала возмутиться, но все-таки здравый рассудок выиграл неравную битву. Чего бы я добилась? Я пришлая, неизвестно откуда, к тому же ненавистная для многих ведьма. За меня вступиться некому ,кроме самого Брюса и парочки людей, кому я успела основательно помочь.

— Как прикажешь, — тихо согласилась, а потом...

Внезапно осознала, что и мужчине нелегко. Из-за его симпатии, притяжения ко мне, он вечно мучается чувством вины, страдает, не понимает, как сделать лучше для всех аркартов.

А я в ответ испытывала к нему благодарность и влечение...

Тяжело не испытывать влечение к красивому, мощному, мускулистому воину.

Сама потянулась, провела пальцами по его плечу... Он сразу же поймал меня за руку.

— Лиса, не играй со мной, — заворчал здоровяк, чтобы предостеречь.

— А я и не играю.

Какая я все-таки... непостоянная. Догадываюсь, отчего Брюс сходит с ума. Ночью рыдала от ужаса, а днем сама проявляю инициативу. Я и сама не могу объяснить свое глупое, импульсивное поведение.

Я превратилась в деревянный плот, который метает по волнам в шторм мерзкая погода и шквальный ветер. То ухожу на дно, то снова выныриваю на поверхность. И нет конца этой бескрайней водной глади. Определиться, что делать дальше просто невозможно.

Воин прищурился, притянул к себе.

— Ты точно отдаешь себе отчет? Не так давно ты меня видеть не хотела.

— Не отдаю, — честно призналась я, — сама не понимаю, что происходит, но устала сопротивляться.

— А ты сопротивлялась? — удивился мужчина. — Зачем?

— Привыкать к тебе не хочу, — опять без утайки ответила я. — Сегодня ты ночуешь со мной, а завтра выберешь новую.

— Лиса, я...

— Не надо, — остановила его речь движением руки, забравшись под кожаный ремень. — Я не глупая. И ни на что не надеюсь.

Моей храбрости хватило только на легкие касания. Не хватало опыта и характера. Никогда не была знойной обольстительницей, той самой, которая одним движением бедра могла заставить мужчину ей покориться. Я всего стеснялась, останавливалась.

Но Брюс, будучи куда более искушенным, не позволил мне отстраниться. Перенял инициативу на себя.

Одним рывком лишил меня платья. Быстро стянул свою одежду, а после...

Нет, учась на врача, мне было хорошо известно обо всех видах ласк, но сурового лэрда у своих ног я никогда не представляла.

Охнула, когда он нежно коснулся меня, выгнула спину. Застонала, почувствовав, как язык дотронулся до искомого. Он кружил, вбирал в себя, проводил пальцами по внутренней стороне бедра, вызывая толпы мурашек. Сжимая в руках складки простыни, я выкрикивала его имя.

Не доведя меня до финала, он поднялся. Усмехнулся, заметив мой разгоряченный взгляд. Увидел, как в моих глазах застыла поволока. Накрыл всем телом, вошел и за несколько минут завершил начатое. Я даже всхлипнула, потому что не хотела, чтобы близость между нами прекращалась.

— Отдохни, Лиса. — Бросил он напоследок, одеваясь. — Мне нужно разобраться с Давиной и Авой, потом я вернусь.

— Хочешь оставить меня здесь? — в голосе прозвучало скрытое недовольство.

Кажется, он его услышал. Присел рядом, поцеловал меня в оголенное плечо.

— Я много чего хочу с тобой, Лисандра, моя лунная ведьма. Но ты устала, а у меня много дел. Тебя ждут больные и загадка. Если ты все же меня простила, то вечером возвращайся в эти покои, мы продолжим.

Прозвучало многообещающе.

Он ушел, явно посмеиваясь и в приподнятом настроении, а меня поздновато накрыло чувство вины и горы, состоящие из сомнений.

Внизу лежат люди, возможно, умирают, а я вместо того, чтобы им помогать, предаюсь прелюбодеянию. Стыдно, нехорошо.

А еще, я кажется медленно влюбляюсь. И в кого? В тирана, способного раздавить меня одним пальцем. Он не слушает, попусту ревнует, скоро делает выводы, а когда наиграется с женщиной, жестоко ее бросает.

Почему я нахожу его привлекательным?

Ответ нашелся быстро. В клане его не то что любили, его боготворили. Все жители знали, что получат от лэрда по справедливости. Он терпеливо разбирался в их вопросах, в меру помогал, без размышлений вставал на защиту каждого. Но и требовал со всех сполна.

Глубоко в душе, осознавая, что характер воина не переделать, что его деспотические замашки никуда не денутся, по-своему его оправдывала. Здесь, в этом мире, на этих землях иные порядки, не похожие на то, к чему привыкла я. Брюс ждет слепого повиновения, покорности, преданности, а я, обладая критическим мышлением, просто довериться не могу.

Наплевав на отдых, считая, что я вполне выспалась, поспешила в свой дом, чтобы перечитать гримуар. Как бы мне ни хотелось отдалить