Ава открыла было рот, чтобы возразить, но разум вовремя ей подсказал, что в данный момент с господином спорить не стоит. Пробурчав себе под нос что-то похожее на «слушаюсь, хозяин», служанка поклонилась и прошмыгнула мимо него, чтобы помочь дочери подняться.

Устало вытерев лоб от пота, а после с силой ударив кулаком в стену, Брюс принялся размышлять, что ему делать дальше.

Просто пойти к Лисе?

Нет, девушка и без того слишком горда. Ей тоже следует помнить о своем месте. Она его... его собственность, а значит, если он позовет, ей ничего не останется делать, как прийти. Но и ломать характер колдуньи было выше его сил. В конце концов, из-за своей независимости, из-за своей непокорности травница ему настолько нравилась.

Первым делом он призвал к себе Лиама, попросил, чтобы тот каждый час справлялся о самочувствии людей и о том, чем занимается целительница. Пытался забыться и погрузился в послания и счетные книги, но мысли то и дело возвращались к нижнему этажу, где лежали больные и работала Лиса.

К сожалению, сведения Лиама были скудными, да и воины не обладают умением подробно и красочно изъясняться.

Один шаг, другой, и он сам покинул свои комнаты, чтобы пойти и проведать брата. По крайней мере, он уговаривал себя, что спустился именно ради Аллана, а ни кого бы то ни было.

— Господин, — в огромном помещении трудилась не только Лисандра, а еще несколько рабынь.

Все при его появлении поклонились, Лиса заметила лэрда с опозданием, занятая одним из больных, но тоже присела и опустила взгляд к его ногам.

Умело делала вид, что они никто друг другу, что она из обычной плененной прислуги, поэтому не приближалась и не подходила. Сложно оставаться хладнокровным.

Стерпев холодный прием, да и чего еще он мог ожидать, Брюс присел у постели родственника.

Мужчина был бледен, обескровлен, умиротворен. Аллан не двигался, хотя все детство с трудом сохранял неподвижность, вызывая у наставников праведный гнев.

— Что с ним? Ты выяснила, что за напасть? — крикнул глава клана через весь зал. — Аллан жив? Он больше похож на покойника.

— Аллан жив, — спокойно ответила Лиса, прекрасно понимая, к кому были обращены его слова. Она упрямо стояла в стороне и не смотрела на лэрда. — Но что за болезнь, мне пока неизвестно. Если тебе не терпится избавиться от меня, валяй. Тем более, твой друид считает, что это боги наслали проклятие на аркартов, за то что вы приютили ведьму.

В зале зашептались. Другие рабыни передавали сказанное и прижимались к стене, удивленные свободным поведением Лисандры.

— А что думаешь ты? — Брюс нахмурился, уязвленный нахальством колдуньи.

— Что это порча, — без эмоций ответила девушка. — Не болезнь. Так что утверждение твоего священнослужителя недалеко от правды.

Ему казалось, что хуже уже некуда. Родной брат лежит в постели и еле дышит, часть воинов пала перед неизвестной хворью, а единственная женщина, которая его взволновала, источает ненависть к нему, но порча... практически доказательство вины ведьмы.

Пока никто не услышал ее преступных речей, Брюс захотел увести Лису из зала.

— Пойдем со мной, — тихо приказал ей.

Другие бы безропотно склонились от его тона, что, впрочем, и произошло, служанки опустили головы, встали в ряд и ждали, когда девушка отправится с ним, но травница заупрямилась.

— Я занята, господин, — произнесла она чуть ли не с издевкой. — Они, — обвела рукой множество постелей, — требуют моего внимания.

— Хелен, — лэрд удержался от того, чтобы не перехватить строптивицу и не надавать ей заслуженных ударов по мягкому месту.

По крайней мере, не здесь... и не так. Что-то подсказывало, что подобного унижения колдунья ему не простит.

— Да, лэрд? — женщина молниеносно образовалась возле него.

— Ты можешь заменить Лису на ночь?

Поджав губы, жена Тавиша посмотрела сначала на мужчину, потом на подругу, после снова на него. Прикинув в уме, от кого ждать больших проблем, она радостно выпалила.

— Конечно, господин, — даже поклонилась. — Я заменю.

Но Лисандра уперлась словно ишак перед дальней дорогой. Топнула ногой, сложила руки на груди.

— Я никуда не пойду! Это твои люди! Ты сам меня назначил, чтобы я следила. Дай мне время найти лекарство, не отвлекай попусту.

— Попусту, значит? — он и сам не понял, отчего так взревел. С самого утра находился на пределе. Права в чем-то Давина, Лиса окончательно отбилась от рук. — Попусту? Сейчас ты поймешь, что значит мне не повиноваться.

Он поднялся, за секунду преодолел расстояние, разделявшее его и рабыню, и, подхватив ее, перекинул через плечо.

— Поставь, поставь меня на место... ты... — верещала она во весь голос.

— Услышу хоть одно оскорбление, ты сидеть не сможешь, — пригрозил он, и девушка замолчала.

И он, между прочим, совершенно не шутил. Мало того что она выказала неуважение, она еще хотела его как-то обозвать. Совсем потеряла страх и разум.

Идя через холодные коридоры замка с ведьмой на плече, он замечал недоуменные взгляды воинов и прислуги. Слава богам, что никто и слова не высказал против, иначе бы он и на них сорвался.

Лиса присмирела, бубнила себе под нос проклятия, но хотя бы не вырывалась.

Оказавшись в комнате, он бросил ее на постель, сам плотно затворил дверь на ключ, чтобы она никуда не делась, а потом сел рядом.

— Что? Что ты хотел мне доказать? — не понимала рабыня. — Что я твоя собственность? Вещь? Поверь, я усвоила и это. По-моему, ты не хотел меня видеть и грозился убить, если я не спасу твоего брата и других. Отпусти, дай мне завершить начатое. Иначе...

— Что иначе? — он повернулся к девушке и поймал ее за подбородок. — Порчу нашлешь?

— Это не я, — обиженно просопела Лисандра. — Хоть в это поверь. Если бы я желала зла твоим людям, меня бы