— Если она умрет, некому будет защитить людей от Изначального, — сказал он.

— Это проблемы людей, Линдереллио, — устало ответил тот. — У нас достаточно Пламенных. Мерцающего леса это не коснется. Ты слишком много времени проводишь среди них. Мне жаль девочку. Но взламывать ей источник было глупо.

Аметистовый взгляд сверлил его.

— Глупо — смириться с тем, что она умрет на поединке с превосходящим о силе магом, Хаэтеллио…

Но он только спрятал руки в рукава светло-серого атласного хьяллэ и оборвал её наставника:

— Не нужно уговаривать меня. Ты не сможешь найти разумных доводов, чтобы я тебе помог. Я возвращаюсь в Мерцающий лес.

С этими словами он поднялся на ноги. Однако, магистр Лин преградил ему путь и смерил ледяным взглядом. А затем тихо выговорил всего одно слово:

— Ллавенуринель.

Эльфийский принц дернулся, как от удара, и поднял на него взгляд. Голубые глаза впились в его лицо. Он медленно сказал:

— Значит, слухи правдивы. Но он изгнан из рода и больше не является частью нашей семьи. Ллавенуринель фуу Акаттон Флау умер для нас.

«Ллавенуринель… Они имеют ввиду Ллавена?» — подумала Райга. За последние полчаса на нее свалилось столько всего, что удивляться уже не было сил. Она переводила взгляд с одного эльфа на другого. Они стояли друг напротив друга, одновременно такие похожие и не похожие. Магистр Лин спрятал руки в рукава хьяллэ тем же изящным жестом, каким минуту назад это сделал его брат, и насмешливо произнес:

— Умер для рода? Да. Вот только твой сын продолжает жить. Последняя память о твоей прекрасной Ллиореллиэль. Он ведь даже сейчас ее копия. И не только внешне. Добрый и отзывчивый мальчик, который преданно заботится о каждом из своих друзей. За эти качества мы любили и уважали ее. И терпели вашего сына до последнего, несмотря на его выходки. Он больше не часть твоего рода? Верно. Он в моем отряде. В моей власти…

С каждым словом наставника краски сбегали с лица Хаэтеллио.

— И он под твоей защитой, — нетвердо напомнил он. — Ты дал клятву, и ее принял Хаассолирен. Ты не рискнешь ее нарушить, как бы ты не относился к нему…

Магистр Лин усмехнулся и кивнул в сторону Райги:

— Если она умрет, я уже не исполню свою клятву. Будет ли смысл хранить верность этой клятве дальше? Я уже один раз пощадил твоего мальчишку. Я не столь жалостлив, как ты, или король. А магическая практика опасна. В былые времена адепты погибали на ней…

Хаэтеллио молча повернулся и отошёл к окну. Ее учитель молчал. Ждал. Райга следила за его родственником, пытаясь осмыслить то, что сейчас было сказано. В ее голове билась мысль:

«Ллавен его сын?!»

Вдруг эльф резко повернулся и воскликнул:

— Ты просишь у меня невозможного! Ты был при смерти. То, что я смог тогда помочь тебе — чудо!

Магистр Лин спокойно подошёл к ближайшему шкафу, снял с него темную шкатулку и сказал:

— У любого чуда есть рецепт. И его можно повторить.

С этими словами он откинул крышку. Внутри на светлом бархате лежал гладко отполированный коричневый камень размером с кулак. Внутри него вспыхивали и гасли золотые искры. Наставник поставил шкатулку на столик. А рядом выставил три бутылька с восстановителем.

— Орочий опал? — удивился принц и подошёл поближе, чтобы как следует рассмотреть камень.

— Да, — кивнул он. — С его помощью я смогу погасить ее источник почти полностью. А потом влить восстановитель. И ты сможешь направить поток. Тебе не нужно будет взаимодействовать с ее источником напрямую. Ты сможешь сделать все через ученическую нить. Моя магия послужит защитой и не даст твоей разрушить ее источник.

Хаэтеллио долго молчал. Невыносимо долго. Райге каждая минута казалась вечностью. В голове царила пустота. Наконец, он выдал:

— Это может сработать. Поклянись, что оставишь в покое Ллавена независимо от того, получится у меня или нет.

— Клянусь, — спокойно кивнул наставник и сел рядом с девушкой.

Она впилась в него глазами.

— Слушай меня внимательно, — сказал он. — Этот камень называется орочий опал. Он вытягивает магическую силу, если к нему прикоснуться. Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Тебе нужно будет просто положить на него руку и держать. В нужный момент я сам уберу ее, чтобы прекратить подачу силы. Затем Хаэтеллио задаст новое направление для потока силы. Это не больно. Я сделаю так, что все получится.

Второй эльф сел рядом с ней и сказал:

— Райга… посмотри на меня.

Она послушно подняла глаза на него. Его взгляд внезапно потеплел. Он заговорил с ней ласково, как с неразумным ребенком:

— Отпусти свою магию и не сопротивляйся. Твой источник связан с источником Линдереллио. Он сможет убрать твою руку с камня вовремя. А потом начнется восстановление. Не пытайся управлять Пламенем. Я буду направлять поток через источник брата и ученическую нить.

С этим словами он положил сложенные пальцы одной руки между ключиц магистра Лина, а вторую руку — ей на макушку.

— Все зависит от тебя. Если ты позволишь мне сделать все, что нужно, я избавлю тебя от той пустоты, что пугает тебя.

Она сглотнула и ответила:

— Я… постараюсь.

— Просто смотри на меня, договорились? Все будет хорошо.

Магистр Лин поставил перед ней шкатулку с камнем. Девушка выдохнула и осторожно прикоснулась к его холодной поверхности. Чувство было странным. Струйка ее магии тут же потекла внутрь камня.

— Смелее, — сказал наставник и прижал ее ладонь к камню.

Сила начала разматываться широкой лентой.

— Не сопротивляйся, — звучал над ее ухом голос его брата. — Тебе нужно отдать всю магию до капли.

Время тянулось медленно. Пламя уходило в камень. Тот жадно пожирал ее силу. Магистр Лин крепко держал ее за запястье. На голове лежала напряженная рука Хаэтеллио. Она чувствовала, что с каждой минутой силы покидают ее вместе с магией. Две вещи произошли одновременно — магистр Лин рывком сдернул ее руку к камня, и рядом зазвучал голос эльфийского принца, который повторял какую-то тарабарщину на своем языке. Она не узнавала ни одного слова. Только чувствовала нарастающие колебания ученической нити. Странные ощущения затмили все. Все последующие события прошли, как в тумане. Она почувствовала, как к ее губам прижимается холодное стекло пузырька с восстановителем, как горечь эликсира заполняет рот. Словно издалека до нее донёсся сердитый голос Хаэтеллио:

— Не смей этого делать!

А затем ее виска коснулись тонкие пальцы, и мир рассыпался на куски. Ей казалось, что она летит сквозь пустоту, а в ушах ее звучала певучая эльфийская речь.

…Женщина, которая держала ее на руках, бежала изо всех сил. Райга слышала чужое рвущееся дыхание и бешеный стук сердца. Боль в глазнице не стихала, ее собственное маленькое тело сотрясали рыдания, а по второй щеке струились слезы. Пальцы правой руки, которыми она цеплялась за плечи матери, скользили по атласным рукавам платья. Левую она прижала к больному месту. И чувствовала, как липкая теплая жидкость струится под ее ладонью. За их спиной в темноту уходила бесконечная череда ступеней.