Магистр Лин проводил ее до замка, а сам отправился в Мерцающий лес. Ночь прошла беспокойно — она постоянно просыпалась из-за странных ощущений в источнике. Радовало только то, что ранняя побудка в выходной отменялась ввиду отсутствия наставника. На этот раз ее не огорчило даже то, что утро без пробежки всегда казалось до ужаса коротким, а весь последующий день — каким-то сонным и ленивым.

Райга проснулась, когда солнце было уже высоко. Долго плескалась в купальне, и только потом вышла в гостиную. Оказалось, юноши уже успели сходить на завтрак и принести ее порцию в комнату. Пронзительно-синее небо за окном так и манило выйти на свежий воздух.

— Где магистр Лин? — спросил ее Райтон.

— Отбыл на землю предков, — ответила она, вспышкой пламени разогревая себе еду. — К обеду обещал вернуться, так что тренировки не отменяются. И за домашнюю работу лучше сесть сейчас.

Миран с завистью взглянул на ее сухие после получасового купания волосы и проворчал:

— Пламенная магия — полезная штука…

Девушка взяла ложку и ответила:

— Особенно если тебе надо уложить пару змеев изначального.

После завтрака юноши дружно открыли тетради. А Райга достала ветхую летопись и положила рядом Хроники Первых Пламенных. Ллавен вручил ей стопку чистых листов и спросил:

— Это летописи Королевства? Что ты хочешь найти там?

Она благодарно улыбнулась и ответила:

— Намек на то, что Кеуби удалось сохранить хотя бы один из своих артефактов. Несколько родов свято верят, что я владею одним из них. И у каждого свой интерес в этом деле. Я хочу понять, откуда у них эта информация. Если они нашли ее сами, то я смогу найти ее в летописях. Или…

— Или что? — насторожился эльф.

— Или этот слух кто-то пустил намеренно.

Миран подозрительно спросил:

— Несколько родов — это какие?

— Райсы, Хаксвеллы, Сиды. Вероятно, Варгасы, — перечислила девушка.

Принц бросил на нее пристальный взгляд.

— Сага и Фортео ты не считаешь?

Она обмакнула кисть в чернильницу и покачала головой.

— Дяде нужна моя магия. Фортео втянуты в это, как способ вернуть меня домой. И, возможно, способ принудить меня к браку для Райсов.

Райтон задумался, а Миран захлопнул учебник истории и скривился:

— Герцог Луций в своем репертуаре. Использовать чужую ловушку в своих целях вполне в его стиле.

В голосе юноши слышались злость и досада. Принц насмешливо посмотрел на товарища.

— Откуда тебе это знать? Тебе было шесть, когда ты видел его.

Темный многозначительно коснулся пальцем лба и стал необычайно серьезен:

— Я — носитель памяти всего рода. Души моих предков делятся со мной воспоминаниями. Все, что знали мой отец и братья, открыто для меня. Это пришло ко мне с их силой и кровью. Поэтому мне известно даже о том, что было до моего рождения.

Райтон смотрел на товарища внимательным взглядом и, казалось, тщательно обдумывал его слова.

— Это потому, что ты последний? — тихо спросил друга Ллавен.

— Нет, — тот покачал головой. — Это часть платы за использование силы. Я должен отдать что-то взамен. Память — это часть этой цены.

— Но память ты тоже берешь, — нахмурилась Райга.

Юноша помолчал немного, но все же решил пояснить:

— Нет. Они делятся ей. Пока есть хоть один человек, принимающий знания, они продолжают существовать. Как часть моей силы. Поэтому… если я погибну и не успею продолжить свой род, они все погибнут вместе со мной.

— Они уже погибли, Миран, — вздохнул принц. — То, что у них есть сейчас — не жизнь.

— Это лучше, чем ничего, — криво усмехнулся темный. — Впрочем, тебе, очевидно, этого не понять. Ты единственный из нас, у кого есть семья. Ты не знаешь, что это — когда у тебя больше никого нет.

Тот резко вскинул голову и просверлил его взглядом.

— Прекратите, — негромко одернула их Райга. — Не время для ссор.

От слов Мирана внутри внезапно стало пусто. Ллавен переводил настороженный взгляд с одного юноши на другого.

— Вы мои друзья, — спокойно сказал Райтон. — И самое меньшее, на ближайшие три года мы в одной упряжке, ты сам так все время говоришь.

Он подвинул к себе тетрадь по эльфийскому и взялся за кисть. А затем вернулся к предыдущей теме.

— Я бы не рассчитывал, что об артефакте знают только четыре рода. Возможно, остальные просто не способны воспользоваться твоим положением и поэтому не выходят на сцену. Заметь, Хаксвеллы тебе даже замужество не предложили, только толстые намеки на сотрудничество.

— Вот поэтому и нужно понять, откуда они узнали об артефакте.

Райга погрузилась в чтение. Почерк летописца был крупным и разборчивым, но витиеватость языка с лихвой это окупала. Через текст приходилось продираться. Час спустя она оторвала глаза от летописи и увидела, что перед Райтоном снова лежат две ее тетради — по словесности и артефактам. Ллавен сидел рядом с ним и помогал выводить некоторые буквы.

— Может, не стоит? — обреченно спросила она. — Мне кажется, скоро Ичби все поймет. Он так странно посмотрел на меня в прошлый раз.

Принц ответил, не поднимая глаз:

— А что стоит делать? Тратить полдня на попытки переписать приличнее домашнюю работу, когда над тобой висит столько всего? Можно подумать, сегодня ты вернешься в замок раньше полуночи. Будем отпираться до последнего и говорить, что это писала ты.

Девушка вздохнула, но больше возражать не стала.

Падая в постель тем же вечером, ей пришлось признать его правоту. Магистр Лин вернулся из отчего дома после обеда, как и обещал. Безмятежный эльф с двойным усердием гонял их по тренировочному полю весь остаток дня. Миран и Ллавен, опираясь друг на друга, уползли в замок на два часа раньше, чем она с принцем. Их же наставник гонял по полю до полуночи. Успокоился он только тогда, когда увидел, что оба они еле стоят на ногах от усталости. Воскресение прошло ещё хуже. Разматывать источник по два-три раза в этот день становилось для нее нормой.

В понедельник магистр Ичби долго и придирчиво рассматривал ее работу. Затем он демонстративно взял тетрадь Райтона и стал сравнивать их почерк. Райга и принц преданно вытаращили на него глаза, готовые в случае чего отнекиваться. Миран и Ллавен украдкой поглядывали на них и молчали. Герцог, наконец, обратил на них насмешливый взгляд.