– А к чему спешить, если ты – единственный вариант во всем городе?

– Эй, придурок! – вдруг кричит знакомый голос, и я инстинктивно сжимаю кулаки. Резко разворачиваюсь.

Это Мэтт. Он несется через парковку, будто ему зад подпалили. Его лицо искривлено гневом, а тело так напряжено, что на руках видна каждая мышца. Но гнев его направлен не на меня – это что-то новенькое. Он бежит прямо на Бена.

Тот ныряет в машину, будто готовый смыться, но тут же высовывается и кидает что-то маленькое и черное на капот. Диктофон.

– Здравствуй, Мэтт.

– Я тебе шею скручу, сукин ты сын! – Мэтт останавливается прямо перед Беном, не скручивая его шею.

Он ударяет его по лицу.

Бен пошатывается, но не падает, ударяясь спиной о машину. Мэтт хватает его за грудки. Он чуть-чуть ниже Бена, но гнев полностью это компенсирует.

– Я тебя до последнего гроша засужу, – процеживает Мэтт сквозь зубы.

Бен пытается высвободиться из его хватки.

– Я дам тебе телефон моего адвоката. Теперь можешь меня отпустить?

Мэтт только крепче сжимает воротник Бена и бьет его спиной о машину.

– Мэтт! – у меня удивленный голос, хотя я ничуть не удивлена.

Он поворачивает голову ко мне, но взгляд переводит на что-то за моей спиной. Я тоже оборачиваюсь. На улицу вышла половина бара, и все они смотрят на нас.

– Беверли – старая алкоголичка, а эта – врунья, каких поискать. – Мэтт отпускает Бена и указывает на меня, чтобы никто не перепутал, кто здесь врунья. Он тяжело дышит, у него дикий взгляд, как всегда, когда он теряет самообладание.

Рубашка Бена растянута у горла, воротник повис, но в остальном он выглядит на удивление нормально.

– С удовольствием добавлю твой ответ в подкаст, если хочешь что-то сказать. – Голос Бена дергается совсем чуть-чуть.

– Иди к черту, мудак. Вот мой ответ. – Мэтт разворачивается и утопывает восвояси.

Бен поднимает и опускает плечи, будто проверяя, целы ли они. Затем обходит машину, берет с капота диктофон и смотрит на меня с самодовольной улыбкой, которая должна бесить меня больше, чем есть на самом деле.

– Не хочешь чего-нибудь выпить в моем номере?

Глава 27

ЛЮСИ

Думаю, никого не удивит, что я, как дура, приняла предложение Бена и поехала к нему в отель.

Захожу в его холодный номер с включенным на полную мощность кондиционером. Поеживаюсь, и Бен по дороге на кухню выключает термостат.

– Прошу, – он указывает на диван. Его ноутбук и стопка блокнотов аккуратно убраны на кофейный столик перед диваном. Мне там смотреть нечего. Да и не знаю, хочется ли мне туда смотреть.

– Виски? – спрашивает он.

Плохая идея.

– Да.

Он наливает два стакана и осторожно притрагивается к щеке.

– А у Мэтта сильный удар.

Да. Ну, ему было на ком тренироваться.

Бен подходит ко мне с виски и протягивает один из стаканов. Я сразу делаю глоток. Виски обжигает горло, но я снова подношу стакан к губам, потому что сейчас мне хотелось бы снова быть пьяной.

Бросаю взгляд на диктофон, который он оставил на кухонной столешнице. Огонек не горит. Запись не идет. Бен замечает мой взгляд.

– Ты это записал? Как Мэтт на тебя кричит? – спрашиваю я.

Бен опускается на другую сторону дивана.

– Да, как раз успел вовремя включить.

– А это законно?

– В Техасе можно записывать людей, не сообщая об этом, если у них нет оснований полагать, что их никто не слышит. То есть в ресторане, в баре…

– Когда на тебя орут на парковке.

– Ага.

– В баре ты вел запись?

– Нет.

Не знаю, верю ли я ему, но это и не важно. Я не сказала ничего, что мне хотелось бы укрыть от нескольких тысяч фанатов тру-крайма.

– Ты мог бы просто уехать, – говорю я. – Тебе хватало времени.

Уголки его губ чуть поднимаются.

– Так разве ж это весело?

Кладу босые ноги на кофейный столик, прижимая стакан виски к животу.

– Значит, ты добавишь это в подкаст?

– Да. И не проси этого не делать.

– И не собиралась. – Наблюдаю, как он отпивает из своего стакана. – Ты же знаешь, что все думают, будто ты намекаешь, что это он убил Савви.

– Не получилось прозрачно намекнуть, да?

– Ты и правда так думаешь?

Он поднимает брови.

– Тебе никогда не приходило в голову, что ее мог убить Мэтт?

– Господи, Бен, я ведь не идиотка. Конечно, приходило.

У него слегка розовеют щеки.

– Ну да. Прости.

– Я просто… – И тут мне нечего сказать.

Как мне было нечего сказать полиции. А какие были варианты? «Нет, офицер, я бы ни за что не стала убивать Савви, потому что мы вообще-то планировали вместе убить моего мужа»? Так себе откровение.

Я могла бы признаться, рассказать о нашем плане и поделиться подозрениями, что по какой-то причине мы решили той ночью напасть на Мэтта, а он убил Савви, защищаясь. А позволил всем думать, что это была я, чтобы мне отомстить.

Мне, честно говоря, трудно его винить.

Но – страх. Его глаза, когда он попросил меня уйти к родителям. Если б это был страх, что я (снова?) попытаюсь его убить, он бы все рассказал полиции. Я не могу придумать причину, по которой он не пошел бы в полицию, если б мы тогда попытались его убить. Для него правда имела бы значение.

Бен смотрит на меня, ожидая продолжения.

– Я бы не обращала на него столько внимания, – наконец говорю я.

– Серьезно?

– Я не думаю, что это он.

«Серьезно?» Удивленный голос человека, который считает, что я должна быть умнее. «Серьезно, Люси? Он тебя ударил!» Бен указывает на свою красную щеку.

– Чувак, это твой подкаст. Я просто говорю, что думаю.

Он протяжно вздыхает.

– Если тебе интересно, я не могу разобраться с мотивом. Мне кажется, то, что Кайл сказал об их интрижке, – это фигня.

– Это однозначно фигня.

Он дотрагивается до щеки и вздрагивает.

– Но Мэтт все равно козел.

– Тебе надо лед приложить.

– Да ну.

Подхожу к холодильнику и достаю горсть льда из морозилки. Заворачиваю лед в бумажное полотенце, возвращаюсь к Бену и протягиваю ему кулек.

– Да все нормально, – говорит он.

Сажусь рядом с ним и прикладываю лед к лицу.

– Ай.

– Пару минут подержи. Или ты ждешь, чтобы оно опухло и можно было выложить фото в Сеть?

На его лице мелькает улыбка, как – сама собой – и на моем.

Бен берет у меня пакет льда и прижимает к щеке.