— Я вас помню. Пришли меня арестовать? — по-прежнему без эмоций спросила девушка, а Руднев пытался понять: что это — бравада или пофигизм?

— А есть за что?

— Вы имеете право только опросить меня в качестве свидетеля по уголовному делу, если оно возбуждено. А я имею право на адвоката.

— Зачем он вам, Макарская? — искренне удивился Руднев, считавший Иветту до этого момента чуть не пострадавшей от рук растлителя девочкой. Он для себя решил, что старший Смоленко ее использовал.

— Формально — чтобы не наговорить лишнего, — спокойно ответила девушка. — Я могу сделать звонок?

— Марку или Лилии Гольдберг? Пожалуйста…

— Спасибо. — Она быстро нашла в контактах нужный номер. — Софья Львовна, к сожалению, все произошло, как вы предупреждали. Да, я поняла. Хорошо, буду ждать.

Девушка убрала телефон в сумку и спокойно посмотрела на Руднева.

— Господин следователь, я отказываюсь от разговора с вами в стенах этой аудитории. Я буду давать показания только под протокол в отделении полиции и в присутствии моего адвоката.

— Ваше право. В таком случае, пройдемте. — Ничуть не удивленный Руднев жестом указал на выход. Он понял, что девушка звонила матери Марка Гольдберга — адвокату Софье Левиной. И вполне может оказаться, что из жертвы (как для себя решил Руднев) эта красавица вскоре превратится в соучастницу преступления.

Руднев уже открывал дверцу автомобиля, когда заметил сына. Тот широкими шагами шел к нему, а за ним бежала худенькая девчушка в коротком платье, юбку которого она прижимала к бедрам — ветер, с утра слегка крутивший опавшую листву по газонам, усилился.

— Папа, знакомься — Соня. — Игорь оглянулся и за руку притянул к себе запыхавшуюся девушку. — Она заметила, как ты вошел в аудиторию, и набрала меня. Решил вот догнать.

— Здравствуйте, Соня. Семен Юрьевич, — улыбнулся Руднев. — Игорь, давай отойдем на пару слов, — предложил он сыну, заметив, как тот нахмурился, когда смотрел на Иветту. — Макарская, садитесь в машину.

— Слушай, пап, эта девица мне напоминает того подростка, помнишь, я говорил — в красный «гелик» запрыгнул. Сейчас подумал — видел только со спины, а одет тот был так же. Только капюшон худи на голове. А у этой — кепка. Она задержана?

— Пока как свидетель. Сама изъявила желание дать показания в участке. Ты из-за нее ко мне торопился? Или с Соней познакомить?

— Да Сонька сама за мной увязалась. Пап, я понимаю, у тебя со временем беда, но нужно поговорить, правда. Найди полчасика. В принципе, мне и нескольких минут хватит — инфу тебе заброшу, а ты подумай.

— Говори сейчас. Что-то с мамой? — У Руднева вдруг перехватило дыхание: он заметил, как Игорь отвел глаза. — Ну, говори же!

— Она запретила, но… короче, у нее хондросаркома, нужна операция.

— Рак?!

— Опухоль злокачественная, да. Саркома первой степени, Люсьена утверждает, что операбельна, прогноз хороший.

— Деньги нужны? Игорь, не мямли, говори — сколько, я найду!

— Я точно не знаю, могу позвонить Люсьене… но мать нас с ней убьет! Уперлась, что будет ждать квоту, запретила тебе даже намеками… А какая, нафиг, квота — она уже на балкон выйти не может, там ногу нужно поднять, боль адская, я же вижу.

— Давно она… так? Ты почему молчал?! Ну ладно Ольга — у нас с ней свои… разногласия. Но ты? А Люська? Короче, давай решим так — скинь мне номер Люсьены, я с ней поговорю сам. Все, разбегаемся, мне пора. — Руднев покачал головой. — Совсем меня за чужака держите! — не удержался он от упрека, отворачиваясь.

— Прости, пап, — услышал уже удаляясь от сына.

Руднев сел за руль, но двигатель завел не сразу. Дрожали руки, сознание лихорадочно искало выход. Когда обещал Игорю найти деньги, мысль была только одна — кредит. Но сейчас, поразмыслив, он понял, что может продать квартиру. Тем более, покупатель есть! Его соседи по лестничной площадке, пожилая пара, давно мечтали, чтобы семья сына была рядом. Главное — знать, хватит ли его половины стоимости трешки, в которой они сейчас живут, на операцию. Конечно, он собственник всей жилплощади, но Ларису с дочерью (у которой «фигурирует» отцом) он без жилья не оставит…

Вспомнилось вдруг, как он женился на Ларе. Они встретились в поезде: Руднев возвращался из поселка, куда сбежал участковым после развода с Ольгой, обратно в город, Лариса только что рассталась с гражданским мужем и ехала в Москву в надежде найти там работу. Сошли они с поезда вместе, с вокзала Семен отвез ее в оставшуюся в наследство от бабушки квартиру. Он хотел лишь помочь устроиться в городе, сам жить собирался у друга, совершенно не думая о Ларисе как о женщине. Он просто хотел помочь! Но узнав, что та беременна, неожиданно для себя предложил оформить брак. Спроси — зачем, не ответит… Родилась Иришка, думал — стерпится. Он даже не подозревал, какая это мука, вот так терпеть…

Приняв решение продать бабушкину квартиру, он обернулся на заднее сиденье — Иветта Макарская ответила ему долгим спокойным взглядом.

«Вот это самообладание у девочки! Или уверенность в собственной невиновности? — подумал Руднев, выруливая со стоянки университета. — А могла она Карине ввести дозу? Вряд ли. Если только та сама была не против, а Макарская делала укол не впервые. Но Карина, по утверждению Никиты, никогда не кололась. С чего вдруг ей добровольно подставляться? Девушка она крепкая, нехуденькая, Иветта против нее — ребенок. Неужели Карина не справилась бы с ней? Нет, если дозу ввели против воли — это сделал кто-то более сильный. Скорее — мужчина. Или…»

Руднев даже притормозил от пришедшей в голову догадки. «Да, вполне даже версия!» Он припарковался у обочины и набрал номер Жаровой.

— Катерина Леонидовна, судмедэкспертиза по трупу Мунтян готова? Хорошо, я понял. Одну минуту, не отключайтесь. — Он обернулся к Макарской. — Кто из вас применил хлороформ — вы или Смоленко? — спросил он, включая громкую связь на телефоне.

— Матвей, — машинально ответила Иветта.

— Все слышали, Катерина Леонидовна? Да, я не сомневаюсь, что Макарской нет смысла покрывать убийцу. Я уверен, она даст признательные показания под протокол.

Глава 8

Допрос Смоленко вела Жарова: два уголовных дела объединили в одно производство, отдав следственному комитету. Руднев же находился в операторской, где на экране монитора допрос транслировался в режиме реального времени.

Семен смотрел на молодого, здорового физически, умного мужика и не мог понять, чего тому не хватало в жизни. Он уже знал размер зарплаты айтишника в холдинге Фандо — сто двадцать тысяч в месяц. Но ему известен был