большевиков.

Он висит у Тольки на стенке вместо царя.

А теперь он, собака, испугался и удрал. Но его все равно поймают! Он не уйдет!

Мишка спрашивает:

— А что теперь будет?

— Теперь будет Советская власть. Будет товарищ Ленин и еще другие.

— А у нас что будет?

— У нас тоже будет Советская власть. И всех буржуев арестуют. И живоглота Маевского арестуют. И Колька будет ходить свободно.

Но так говорит Сережка. А Симка Знаменский рассказал Тольке совсем иначе. Он рассказал, что Лепина скоро арестуют и всех большевиков арестуют и будут судить и расстреляют, потому что они изменники.

Мишкина мама совсем запуталась во всем этом и не может понять, что же будет. А ей интересно узнать. Она спросила дядю — старого черта:

— Николай Александрович! Что же дальше-то будет?

Старый черт очень доволен, что обратились к нему. Он любит пояснять. Но не сразу ответил, а наоборот спросил сам:

— Какой знак у большевиков?

Мама не знает, какой знак у большевиков.

Тогда он объяснил:

— Молот и серп!

Она говорит:

— Ну и что?

— Напишите: «Молот, серп».

Она написала.

Старый черт ухмыльнулся и сказал:

— Теперь читайте сзаду наперед! Что получается?

Мама начала читать справа и налево:

— Прес, толом…

— Вот видите! — зашипел старый черт. — Все кончится престолом, царским престолом… Потому что без царя нельзя!

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

— Кому верить?

Мама не знает, кому. А Мишка знает: конечно, надо верить Сережке. Значит, будет Советская власть! И буржуев арестуют! И Булычева арестуют! И отберут у него пароходы! И отберут микроскоп!

Но получилось не так. Не по Сережкиному!.. Все получилось по Симкиному!

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Даже вывеску арестовали

⠀⠀ ⠀⠀

Сначала так: выпал снежок и растаял. И Мишка побежал на рынок за молоком. Но что это? Где же большущая вывеска «Электрическая общедоступная фотография?»

Где же вывеска «Комитет большевиков»?

Вывесок нет. А у домика — толпа. Все толкутся и рассуждают. А дверь заперта на замок. И на двери — красная сургучная печать. И окна домика заколочены.

Подошел Сережка. Он — за соленой капустой. Назад пошли вместе.

— Сережка! Чего это? Где вывеска?

Сережка печально махнул рукой:

— Фалалеева арестовали…

— А вывеска?

— И вывеску арестовали. Ту, где «большевиков». А большую скинули.

Сережка идет быстро — торопится. Но Мишка не отстает. Молоко в бураке[1] плещется, течет, а он не замечает.

— Почему так?

Сережка рассказал:

Ночью пришел начальник буржуйской милиции со своими буржуйскими милиционерами. И еще пришел Маевский со своими солдатами. Маевский — хитрый! Он привел таких солдат, которые его еще слушают.

Начальник милиции сразу заорал:

— Сдавай свои немецкие деньги! Сдавай оружие!

Фалалеев не сдается:

— Нет у меня никаких немецких денег! Откуда у меня немецкие деньги?

Тогда они стали искать-обыскивать. Все перерыли, даже слазали на крышу. Большую вывеску скинули и топтали ногами:

— Хватит! Наснимался, шпион!

А маленькую вывеску сорвали и арестовали — унесли с собой. По ней будут доказывать на суде.

А денег немецких не нашли. Потому что это вранье — про немецкие деньги.

Но собака Маевский нашел в печке два револьвера. И тогда они подняли страшный крик. Начальник милиции кричал, Маевский тоже кричал.

Накричались, наругались и под утро ушли. И Фалалеева забрали: увели и посадили в тюрьму.

Все так, как Симка накаркал.

Но Сережка говорит:

— Погоди! Все повернется по-нашему!

А повернется ли?

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Как вывеска вернулась из тюрьмы

⠀⠀ ⠀⠀

Толстый красный мясник Фарафонов выйдет утром из своей обдиральной лавки, посмотрит через площадь, увидит заколоченную фотографию и начнет улыбаться:

— Застукали большевиков, слава богу!

Старый черт пройдет по рынку и тоже радуется, поглаживает свою бороденку:

— Слава тебе, Христе боже наш! Прикрыли окаянных большевичков!

Симка Знаменский ходит — важничает, нос выше головы:

— Как я сказал, так и вышло!

Но им пришлось радоваться недолго!

Сначала стали собираться рабочие.

Соберутся и требуют:

— Освободить Фалалеева!

Но буржуи не слушаются.

Тогда вступились солдаты:

— Освободить!.. А не то!..

А ружья у кого? У солдат! Пулеметы у кого? У солдат! И против них не попрешь!

Вот как-то приходит Мишка на базар, а там — чудеса: Фалалеев, как ни в чем не бывало, лезет по лестнице на свою крышу. Залез и опять прибил вывеску. Опять на всю площадь засияли 36 большущих: букв: «Электрическая общедоступная фотография».

Правда, теперь уж не так красиво, как раньше, потому что вывеска очень топтаная. Но все-таки прочитать можно.

Фалалеев прибил вывеску, слез, лестницу убрал и вынес из дома другую вывеску — совсем маленькую — и говорит:

— Вот это вывеска, под арестом побывала!

Прибивает ее, а сам улыбается во весь рот.

Прибил. Теперь взгляни и сразу понятно, что здесь опять комитет большевиков.

С базара кричат:

— Здорово!

— Что скоро насиделся?

— Хорошо ли в тюрьме-то?

А он отвечает:

— Мой срок кончился. Теперь пусть другие посидят!

— А кто другие?

— Поживем — увидим!

Мимо шел Маевский. Увидал вывеску, скосоротился и давай отшагивать быстрее: топ! топ! топ!

— Ага! Не нравится? — обрадовался Мишка. — Топай теперь, топай!

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Солдат с фронта

⠀⠀ ⠀⠀

Теперь Сережка все торчит в фотографии, когда ему свободно. Его терпят, не гонят. Он им знакомый — он Гришин сын!

А Мишку гонят:

— Иди-ка, парень, отсюда! Здесь тебе не кинематограф «Колизей» — смотреть не на что!

Но Мишка хитрый. Его выгонят, глядь, а он уже опять тут. И все около Сережки.

И потихоньку к нему привыкли и перестали гнать.

Народ ходит в фотографию. После обыска и ареста еще больше стали ходить.

И вот приходит один солдат.

Фалалеев научил его, как красиво сесть, чтобы хорошо выйти на карточке, а снимать не торопится. И тут к солдату подходит какой-то фалалеевский дружок и начинает заводить разговор.

Оказывается, теперь в этой фотографии главное не в том, чтобы снять, а в том, чтобы узнать, чем человек дышит, о чем он думает.

Сначала солдат отвечал на вопросы неохотно. Он не разглядел маленькую вывеску и не знал, что тут большевики. А когда узнал — обрадовался. Говорит:

— Искал вас — не мог найти. А не искал — сразу нашел!

Потом спрашивает:

— С Петроградом связаны?

— Связаны!

— Если написать в Петроград товарищу Ленину, дойдет письмо через вас?

— Дойдет! Через нас все доходит!

Солдат даже забыл,