Она основала ковен Тринадцати, и другие ведьмы относятся к ней с огромным почтением. Кроме того, все трое живут уже двести лет, а это признак очень могущественных ведьм, не так ли? Они, выходит, были ведьмами еще тогда, когда за это сжигали на кострах.

Беата задумчиво кивнула.

Долголетие было признаком неординарной ведьмы. Если ведьма пересекала обычный человеческий срок жизни, значит, она нашла способ затормозить свою старость и обмануть смерть. «Дряхлая старуха», которая убила Валери, тоже была очень могущественной и на попытку отнять ее дар раскатала юную соперницу всмятку. Сила, опыт, знания — это могло компенсировать прирожденные таланты жриц Калунны. В конце концов Голди та приняла и признала. Значит, и у Лавены был шанс.

Но какой смысл гордой и древней ведьме бросать свой ковен ради возникшего из небытия культа Калунны? Уходить из положения одной из трех глав ковена в подчинение кому-то другому? Если это не диверсия, то какой у Лавены может быть мотив для подобного поступка?

— Так наша сделка все еще в силе? — спросил Питер. — Лавена вступает в культ Калунны, Адалинда из него выходит. Кстати, я мог бы сделать пару финансовых взносов в ваше дело, чтобы укрепить нашу дружбу. Можно сказать, новая ведьма поступит с приданным.

Беата рассмеялась.

— Подкупить меня пытаешься?

— А почему нет? Ты ведь очень стараешься для нас с Адой, — Питер обаятельно улыбнулся, — твои труды заслуживают награды.

Беата насмешливо покачала головой.

Сделку с Питером заключила не она, а Калунна. Она всего лишь была посредником. Но поговорить с Лавеной будет полезно в любом случае, так что ругаться с Питером не было никакого смысла.

— Взятки я теперь и сама смогу давать: культ оказался прибыльным делом и начал приносить дивиденды. Да и не нужно это: мы оба погорячились, только и всего. Если Лавена настолько хороша, как ты говоришь, то я приму ее, но помни, она должна быть лучше Адалинды, способна договариваться и обязана принять веру в Калунну. Но у друидок ведь какая-то своя религия? Узнай побольше об этом.

— Сделаю. Послушай, если нам обоим главное, чтобы Ада была счастлива, то почему бы не спросить ее саму, чего она хочет? — сказал Питер. — Это определенно лучше, чем спорить, что для нее будет лучше.

Беата не ответила.

Адалинда хотела петь, исцелять людей, а еще родить дочерей-ведьм и быть с Питером. Но выполнит ли Калунна свою часть сделки с ним? Джеральд, помнится, получил «награду», даже разгневав богиню, но он был членом ее культа. Своим. На чужаков Калунне в лучшем случае было плевать, а в худшем она могла походя их уничтожить. Не погубит ли Питера его стремление отобрать у вересковой богини ее жрицу?

— Давай вначале получим возможность исполнить желание Адалинды. Без воли Калунны из культа ей не уйти, а значит, и говорить не о чем.

* * *

В январе Тимоти раскопал новую информацию и позвал Беату на встречу в Кловерфилд, чтобы обсудить ее. Беата нацепила обереги, взяла недовольно ворчащую Пуховку, которая не хотела выходить зимой из дома, и отправилась в путь. Джеральд, разумеется, поехал с ней. В последнее время он постоянно мотался в Кловерфилд, на встречи с новыми друзьями, и возвращался веселым и счастливым. Все они были такими же энергичными и активными людьми, как он, так что Беата вежливо отказывалась от предложений покататься на лыжах или поиграть с собаками в питомнике, отправляя Джеральда одного. Алиса регулярно передавала ей приветы, а пару раз — чай в подарочных коробках, печенье или мелкие сувениры.

— Это — плата за аренду моего мужа? — насмешливо уточнила Беата. — Передай Алисе, что это мне надо платить за твой выгул. Вон какой довольный от нее возвращаешься.

— И откуда в тебе эта вредность? Алиса просто поддерживает с тобой хорошие отношения. Она и жене Ларса передает такие же подарки.

— Зачем? Ей так хочется для всех быть хорошей? Я думала, к сорока годам такое уже проходит.

Джеральд поколебался.

— Дело не в этом. Просто некоторые жены не рады, когда их мужья дружат и регулярно встречаются с другой женщиной. Бывшая жена Чака ревновала и требовала прекратить такую дружбу.

— Неудивительно, что она бывшая, — хмыкнула Беата.

Джеральд внимательно на нее посмотрел.

— А ты совсем меня не ревнуешь? Даже мысли не допускаешь, что с этой ситуацией что-то не так? Ты ведь знаешь, что мы с Алисой когда-то встречались.

Перед мысленным взором Беаты всплыл Гиль, закатывающий глаза: «Госпожа, ну фу же! Не говори об этой мерзости!», и она прыснула.

— Что смешного?

— Ничего. Хм. Скажем так, я тебе полностью доверяю и не собираюсь унижать беспочвенной ревностью.

Джеральд вздохнул.

— И почему мне кажется, что тебе просто нет до этого дела?

— Потому что ты хорошо меня знаешь.

Тимоти выглядел самодовольным донельзя, хотя на Джеральда все равно покосился с неудовольствием.

— И как долго вы будете таскать его с собой?

— У тебя с этим какие-то проблемы? — холодно спросил Джеральд.

— Меня раздражает, когда лишние люди маячат перед глазами. Кстати, разве ведьмы не заводят десятки любовников? Вы бы хоть меняли охранников, госпожа Хоффман. Может, другие ваши ублажители будут поприятнее?

Джеральд стиснул кулаки. Беата закатила глаза.

— Сплюнул яд? Давай к делу, Тимми.

— Тимоти, с вашего позволения, — в его глазах мелькнул гневный огонек.

— Прекращай оскорблять моего мужа и вести себя как злой мальчишка, тогда будешь Тимоти. И, может, даже вырастешь до господина Шварца. Но это если очень постараешься, — Беата усмехнулась.

Тимоти внезапно расхохотался.

— Ох, вы очень забавная, госпожа Хоффман! Были бы вы лет на двадцать моложе… впрочем, ладно, перейдем к делу. Помните Элеонору Хоун, старую воровку? Я тут узнал занимательный факт из ее биографии: оказывается она, ни много ни мало, сестра преподобного Майкла Скотта. Он из маргинальной семьи: там все пьют, сидят по тюрьмам и влачат жалкое существование. Отец Скотт пытался вытянуть братьев-сестер и приобщить к праведной жизни, но ничего не вышло. Сестра занимала у него деньги и исчезала, а потом возвращалась, каялась, и все начиналось сначала. А этот священник, как вы помните, человек крайне нетерпимый к чужим недостаткам. Как он там говорил? Что грешников нужно наказывать? К слову, исчезновение сестры его ни капли не волнует. Он продолжает полоскать ее на проповедях, как ни в чем не бывало.

Беата задумалась.

— Личный мотив? Это уже лучше. Джеральд, Алиса в курсе их родственной связи?

— Не знаю. Я спрошу.

Тимоти торжествующе улыбнулся.

— Итак, Маргарет Уэлш его смертельно оскорбила, Элеонора Хоун разочаровала. А знаете, что учудила та полуграмотная продавщица, Грета