А если они тоже должны стать жертвами? А если их тоже – Ася не решилась даже мысленно произнести, – как рассказывала Синичкина про Сергея?

Главное, убедиться в том, что их там нет, что дело действительно в побеге. А если они там, то она… ну что-нибудь да сделает. Сообразит по ходу. Например, вернется назад и тогда уже не отступится, пока взрослые не пойдут с ней. А они ведь должны пойти, если Ася заявит, что точно знает, где сейчас пропавшие ребята.

Жаль, что телефона при себе нет. Он с камерой, и можно сделать снимки. Вот тогда бы ей непременно поверили, если бы она предъявила фотографии.

Ася пробралась сквозь заросли боярышника, без труда протиснулась меж выгнутых прутьев, на секунду замерла, глядя на лес, стоявший перед ней непроницаемой стеной. Хотя ночи сейчас короткие и светлые, еще и луна полная, среди деревьев наверняка намного темнее и так легко заблудиться. Но она больше не стала тянуть – иначе только сильнее начала бы бояться и сомневаться, – решительно двинулась вперед, поравнялась с первым стволом и…

Она молниеносно отпрянула назад. Потому что ей навстречу из темноты выскочил Сэм.

Глава 25

Двенадцать лет назад

Сэм опешил на мгновение, растерянно застыл, произнес:

– Ты? – шагнул к ней, уставился пристально. – Ты куда?

– Не твое дело, – огрызнулась Ася, отступая.

Если честно, ей стало очень не по себе, хотелось заорать «Помогите!», но ее опять вряд ли услышат – в лагере и без того переполох. Даже когда она кричала совсем рядом, и то не замечали. Вот и приходилось справляться самой, делать вид, что ей ничуть не страшно, отвечать с вызовом, медленно и незаметно пятясь к лазу:

– А ты куда? Решил еще кого-то увести? Тех оказалось недостаточно?

– Тех? – встревоженно переспросил Сэм. – Сколько их?

– А типа ты не знаешь?

– Семеро?

– Забыл посчитать, пока уводил?

– Да не уводил я никого! – воскликнул он сердито. – Послушай меня.

Ну да, конечно. Нашел наивную идиотку.

Краем глаза Ася отметила, что уже вплотную приблизилась к забору. Хорошо бы еще к тому самому месту.

Она стремительно оглянулась, определила, что ошиблась всего на метр, метнулась к нужному просвету, опять нырнула между прутьями, но… не успела. Зато ощутила, как вцепились в нее чужие руки, как резко дернули назад.

– Отпусти! – все-таки выкрикнула достаточно громко, прежде чем Сэм сгреб ее в охапку и зажал ладонью рот, как тогда.

И на этот раз у него получилось гораздо удачнее – Ася не успела вывернуться. А ладонь настолько плотно прижалась к лицу, что ухватить зубами пальцы и укусить не получалось. Ася могла только дергаться, извиваться, мычать и брыкаться, но Сэм не отпускал. Он был сильнее, гораздо сильнее, даже несмотря на худощавость, не обращал внимания на ее трепыхания и пинки, при этом еще и говорил:

– Ася. Ася, да успокойся ты! Не сделаю я тебе ничего. Просто выслушай меня. Я тебя отпущу сейчас. Пожалуйста, не кричи и не убегай. Только послушай. Я тебе все объясню. Ась, успокойся, и я тебя отпущу. Всего лишь выслушай.

Она вдруг осознала, что Сэм просит ее о том, о чем Ася сама недавно много раз безрезультатно просила других. И что теперь уже она ведет себя так, как те другие, – не позволяет ему ничего сказать.

Тогда она успокоилась, замерла, а Сэм переждал несколько секунд и действительно ее отпустил. Хотя и не сводил пронзительного напряженного взгляда, опасаясь, что она все-таки бросится прочь и завопит. Но Ася только отодвинулась чуть-чуть, чтобы не стоять чересчур близко, произнесла:

– Говори.

– У вас семеро ребят пропали? – опять уточнил он.

– Да.

– Я знаю, где они, – признался Сэм.

Она одновременно верила и не верила.

– Ну и где? – поинтересовалась насмешливо и скептично.

– Их увели для ритуала.

– Для ритуала? – изумленно переспросила Ася. – Какой бред! Что еще за ритуал? Ты специально мне голову морочишь? Несешь какую-то фигню.

– Просто послушай, – в который раз с напором повторил Сэм. – Ты ведь и сама уже о чем-то догадываешься. Иначе бы не стала искать поляну. Иначе бы и сейчас я не наткнулся на тебя здесь. – Он сделал паузу, напряженно втянул воздух, сощурился и наконец произнес: – Ты права, все дело в моем отце. И его хорошем знакомом. Они раньше работали вместе. Или учились. Я точно не знаю. Но это все их затея. И секта, и деревня, и ритуал.

Ася молчала, слушала, а Сэм продолжал торопливо рассказывать, не вдаваясь в особые подробности, чтобы зря не тратить время.

– Тот знакомый, он врач-онколог. Ты же знаешь, что такое онкология?

Конечно, Ася знала. Правда, сама лично не сталкивалась, но от той же бабушки и ее собеседниц не раз слышала, что рак унес то одного, то другого, что родственники бились за его жизнь до последнего, использовали все возможные и даже невозможные методы лечения. А некоторые, как оказалось, использовали их – этих отчаявшихся, готовых на все людей.

Вот и папаша Сэма с его приятелем-онкологом стали собирать вокруг заболевших или их родных. Но поначалу намеренно выбирали случаи полегче или вообще тех, кто почти здоров, просто слишком внушаем и мнителен. Для большего эффекта подменяли анализы, говорили, что дела плохи и обычные методы уже не помогут, но тут же обнадеживали, что есть и другие, альтернативные. Предлагали особые снадобья, естественные, чистые, природные, убеждали, что при соблюдении определенных условий шансы на выздоровление увеличатся. Главное, очистить от грязи мысли, душу, тело и вернуться к истокам. Для того и понадобилась экодеревня.

Отец у Сэма – психиатр. Он умел работать с людьми, умел заставить себя слушать и соглашаться. Ася в этом убедилась тогда на поляне, когда почувствовала себя беспомощным кроликом перед удавом. И если бы Сэм не вмешался, неизвестно, чем бы закончилось. Возможно, она безропотной овцой сама бы потопала за незнакомцем следом, поверив, что ей хотят помочь и ничего плохого с ней теперь точно не случится.

Другие ему тоже верили. Да и как не поверить, если факты говорили сами за себя? Никто же не знал, что те подтасованные, что результаты обследований были нормальными изначально, а не становились такими после «правильного лечения».

Люди радовались «чудесным исцелениям», как могли благодарили «спасителей». А слухами, как известно, земля полнится.

Та же бабушка до сих пор иногда вспоминала каких-то телевизионных шарлатанов, которые воду заряжали, лечили прямо через экран телевизора.

Даже когда уже безнадежно, люди