— А ведь на самом деле он был твой Кот в сапогах! Людоедов победил, дичь приносил, мышей ловил, тебя защищал. Ты плачешь, баб Тань?

Петя не заметил, что уже не первый раз обращается к бабушке на «ты». И она не заметила, хотя долго мечтала об этом.

— Все, больше не плачу. Я вообще-то рада, что рассказала тебе.

Мальчик внимательно посмотрел на нее.

— Вот знаешь, я не смог бы… Честно, — сказал он.

— Что не смог бы?

— Ну… как ты. Все это вытерпеть.

— Думаешь, я тогда знала, что вытерплю?

Петя покрутил в руках свой смартфон. Играть расхотелось. Вместо этого мальчик залез в интернет и вбил в строку поиска: «блокадные фотографии». В сети нашлось все, о чем рассказывала бабушка: крошечная пайка хлеба, изможденные лица, санки с печальным грузом и многое другое, на что оказалось тяжело смотреть. Но смотреть было необходимо.

Потом Петя нашел звуки Второй мировой войны. Он вставил наушнички, сразу поморщился от резкого воя в них и, тратя драгоценные килобайты, стал слушать документальную аудиозапись налета на город. Она показалась не очень страшной. Грохот давным-давно развалившихся зданий заставлял вздрагивать, но это были просто звуки, как в кино.

Тогда Петька закрыл глаза и представил, что на дворе декабрь, мрак и мороз 1941-го года. И ему не убежать от этого ужаса, не отключить его, выдернув из ушей. Даже если он просто откроет сейчас глаза, то увидит не уютную комнату, а ее темного двойника: призрак с холодной буржуйкой и изморозью на стене. Запасных жизней у него нет, ведь это не игра.

Остается только умолять: «Смерть, лети мимо меня!» — и с замиранием сердца слушать, как рушатся соседние дома.

Эти звуки не принадлежали ничему человеческому, вообще — ничему живому. Казалось, огромный железный монстр уничтожал все вокруг. Как можно было не сойти с ума, слыша такое? Мальчику стало не по себе. Он подошел к балконной двери, широко распахнул ее.

— Петенька, простудишься, — забеспокоилась баба Таня.

— Я всего на минуту выйду, подышать.

Он оказался на балконе — том самом, с которого молодой кот впервые спрыгнул, чтобы узнать большой мир.

Петя посмотрел на улицу. Этого места не существовало в картинках его детства, но память о нем была только что передана ему по наследству. Его родные так же стояли здесь вечерами, облокачиваясь на эти железные перила. Так же поеживались от холода и видели дом напротив со старинной решеткой из чугунного кружева и это низкое небо. В Петербурге оно ближе к земле, впервые заметил мальчик.

Звезды вибрировали в зыбком воздухе. Они словно посылали сигналы. Среди них ярко мерцал огонек. Это Регулировщик шел по небу со своим переносным фонарем. За ним плыли другие легкие огоньки…

Послесловие от редакции

День прорыва и День снятия блокады — главные памятные даты в городе на Неве. 8 сентября 1941 года город оказался в кольце вражеского окружения. Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны длилась долгие 872 дня, вплоть до 27 января 1944 года. Фашисты рвались в город, они уже видели его в бинокли. Но взять Ленинград так и не смогли. Фронт приблизился вплотную к его улицам. О трамвае, который ехал за Нарвскую заставу к Кировскому заводу, говорили: «Трамвай идет на фронт». Завод работал почти рядом с передовой, помогал фронту чем мог: ослабшие от голода рабочие ремонтировали поврежденные танки, которые после ремонта выезжали из заводских ворот прямо в бой.

Вокруг Ленинграда нацисты оборудовали позиции для крупнокалиберных дальнобойных орудий и методично обстреливали город. Среди целей гитлеровских артиллеристов были и городские больницы, и школы. Немецкие орудия стояли на Дудергофских высотах, на Вороньей горе, в Пушкине, Стрельне, Лигове. Самая высокая точка близ Ленинграда — Воронья гора, с нее нацисты координировали огонь по городу. Поэтому в городе на домах писали предупреждающие надписи белым по синему: «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Одна из таких надписей сохранилась до наших дней на Невском проспекте.

Немецким летчикам лететь до города было всего ничего, считанные минуты. Они сбрасывали на Ленинград тонны фугасных бомб, осыпали улицы и дома дождем «зажигалок».

Страшнее обстрелов и бомбежек для мирных жителей города на Неве были голод и холод, особенно в первую зиму 1941–1942 годов. Занятия со старшеклассниками в школах было невозможно вести, уроки были короткими: слишком холодно. Чернила быстро замерзали в чернильницах, писали карандашами. Отопления не было, канализация и водопровод не работали, электричества тоже не было. Пробиться сквозь вражеское кольцо было невозможно, а продовольственные Бадаевские склады сгорели после вражеского воздушного налета в первый же день блокады. На складах было 3,5 тыс. т муки и 2,5 тыс. т сахара — значительная часть городских запасов. Нормы отпуска хлеба населению в ту первую страшную зиму были снижены до 250 г рабочим и 125 г — остальным жителям. И хлеб этот был с большим количеством жмыха, отрубей, пищевой целлюлозы. Чтобы не умереть с голода, люди употребляли в пищу продукты, для этого не предназначенные: столярный клей, кожаные ремни, сапожную кожу. Блокадный «кофе» жители города готовили из земли, собранной на территории Бадаевских складов, в ней еще оставался сахар. Землю разводили водой, процеживали и варили. Вот такой «кофе».

Самые большие потери во время блокады Ленинград понес от голода. В 1942 году более 80 % ленинградцев перенесли алиментарную дистрофию. Жители умирали целыми семьями. На Пискаревском кладбище — братские могилы полумиллиона ленинградцев. Страшная трагедия. Тоненькой ниточкой, связывавшей осажденный город со всей страной, была фронтовая Дорога жизни, зимой проходившая по льду Ладожского озера. По ней под обстрелами и бомбежками шли полуторки с продуктами для города, а из Ленинграда вывозили обессилевших от голода людей.

О судьбе, которая ждала город в случае захвата ордами нацистов, можно догадаться по тому, что осталось после войны от великолепных пригородов, захваченных врагами. Развалины, черные обгорелые остовы