– Знаю, – вздохнула Кристина. – Мне не нужно было ехать на этот аукцион. Осталась бы дома и сейчас не пришлось бы размышлять над тем, как бы так сказать ребенку, что его мама не держит слово. Он так хотел встретить Новый год у тебя, а теперь придется довольствоваться искусственным снегом, который к тому же ещё и странно пахнет.

– Я не настаиваю оставаться здесь. Тебе решать. Просто я думаю, что пока твое имя у всех на устах, эти паршивые гиены не поленятся и будут ночевать в аэропорту, только чтобы запечатлеть тебя и взять комментарий. Весь Интернет на ушах стоит. Представляешь, каково Дженифер Лопес? Да и любому другому известному человеку. Впрочем, они наверное уже привыкли к вниманию.

– А я всего лишь «провела 30 часов в плену Кристиана Алмазова» и теперь мое имя самое популярное в поисковике, – задумчиво произнесла Кристина. На самом деле сказанное вызывало у нее нешуточный страх. – Как и в прошлый раз вся моя уединенность пошла на корм рыбкам, потому что был он – Кристиан Алмазов. За что мне это?

– …Вы и впрямь провели 30 часов вместе, – осторожно напомнила Натали. Конечно же она хотела знать детали. И имела на это полное право, ведь кто, как не она все эти годы помогала Кристине затеряться в толпе? Она сделала для них с Ромой столько, что Кристине за всю жизнь с ней не расплатиться. – Как это было? Что ты почувствовала и о чем вы говорили? Извини меня, если мои вопросы кажутся глупыми и причиняют тебе боль.

– Не беспокойся. Всё нормально.

– Пойми, я просто не могу находиться в неведении… Помнишь, когда ты приехала ко мне и рассказала правду, ты была так напугана… Я будто почувствовала боль твоего сердца и, не задумываясь, готова была броситься в огонь и в воду ради тебя.

– Что ты и сделала.

Натали грустно улыбнулась.

– Каким он стал? – спросила она тихонько, будто боялась потревожить невидимые пылинки в воздухе. – За эти 30 часов хотя бы раз на долю секунды у тебя промелькнула мысль, что тогда мы поступили неправильно, так подло и жестоко солгав ему?

– Не мы, а я. И давно ты сомневаешься?

– Не то, чтобы сомневаюсь. Мне всегда казалось, что я обладаю достаточной мудростью, чтобы не совершить ошибку. По крайней мере, твой папа часто говорил мне об этом, – улыбнулась Натали. – Но я всё думаю о нем, о твоем отце. Я прекрасно помню тот день, когда твоя тетя позвонила нам и сообщила, что есть ты – его родная и единственная дочь. Мне кажется, что я никогда не видела его настолько ошеломленным и одновременно с этим счастливым настолько, что воздух в комнате заискрился! Он так нервничал перед встречей с тобой, что наглотался каких-то успокоительных пилюль, а потом всю ночь страдал от головной боли и бессонницы.

– Я этого не знала.

– Честное слово! – оживилась Натали, наслаждаясь воспоминаниями о любимом муже. – Где он взял эти таблетки – ума не приложу, но они явно дали обратный эффект! А ещё он полюбил тебя именно тогда – в тот момент, когда женский голос в трубке сообщил ему о твоем существовании, – добавила она тише и медленнее, словно говорила о самом сокровенном. – И ты сделала его ещё лучше. Просто… Иной раз я сравниваю их с Кристианом. Ненамеренно.

Тронутая её словами, Кристина смахнула слезы и поднялась с места. Она стала медленно и молча вышагивать туда-сюда перед Натали, пару раз зацепив коленом плавный уголок журнального столика, но и не обратив на это никакого внимания.

– Ничего не изменилось, – наконец, сказала она. – Он всё такой же помешанный на контроле! Он, как камень с острыми углами, которые не смогло даже чуточку сгладить море прошедших годов. И он презирает меня. Всё так же, – нервно хмыкнула Кристина.

– Но ведь ты именно этого и добивалась. Только так ты смогла бы раз и навсегда отвернуть его от себя и избавить от всякого желания искать тебя.

– Я знаю, – почесала она лоб. – Знаю. И не жалею. Потому что он ни капельки не изменился, Натали. Внешне, разумеется, стал ещё более мужественнее. – А ещё притягательнее, но об этом Кристина решила не упоминать. – Но внутри всё тот же диктатор, для которого существует только его мнение, желания и интересы. И, кстати, знаешь, что самое смешное? Когда он потребовал от меня объяснений, которых якобы я ему не предоставила тогда семь лет назад, я сказала правду, а он просто посмеялся! Так посмотрел на меня, будто восседал на Луне, а я болталась где-то здесь, как беспомощная песчинка, хватающаяся за любую возможность реабилитировать себя в его глазах!

– Какую правду ты сказала? – вытаращила она глаза.

Кристина остановилась. По-хозяйски поставила руки в боки, цокнула языком, пройдясь рассеянным взглядом по светящимся деревянным балкам над головой.

– Я сказала, что влюбилась в него. Что испугалась этого чувства, потому что ему от меня нужен был только ребенок. Что меня – меня он не замечал! И весь этот его тотальный контроль просто начал ломать меня. И потому я предпочла сделать аборт и не быть с ним больше никогда и ни чем связанной. Как-то так.

– Вот так просто взяла и сказала?

– А что? – развела она руки в стороны. – Когда-то это действительно было, я ничего не выдумывала! А он ответил мне, что всё это чушь собачья и вообще, он давно понял, что я из себя представляю! Всё то время, что мы провели в том домике, Кристиан только и делал, что нарочно цеплял меня, выводил, доставал, унижал, а я молчала в ответ. Да, Кристина, успокаивала я себя, ты сама этого хотела и ты это получила. Рассчитывала ли я на иное к себе отношение? Разумеется, нет! Но молчания было бы вполне достаточно для того, чтобы продемонстрировать мне свою неприязнь! – выпалила она на одном дыхании.

– Тебя это задело? – не скрывала полуулыбку Натали.

– Что?

– То, как он воспринял твои слова. Твою правду, которую в свое время ты не решилась ему открыть.

– Я не не решилась, – подняла Кристина бровь. – Он просто её не заслуживал.

– А теперь?

– А теперь эта правда не имеет никакого смысла, потому что то чувство давно исчезло, Натали, – ответила она, глядя ей в глаза. – Оно было и прошло. Теперь я могу говорить о нем свободно даже с ним.