Ого!!!

Выгоднее, чем прыгать в поросячьем костюме перед детишками. Может, завтра под машину Кира бросится?.. Риск выше, но и заработать можно будет больше.

Полмиллиона, например…

Прижав ладони к лицу, начинаю раскачиваться на месте.

Боже-е-е…

Исчезни, Макс! Дай моим ранам затянуться!.. Мне же ребенка твоего еще рожать!

Резко выдыхаю. Задираю лицо к потолку и дышу, дышу, дышу, а затем беру телефон и вытаскиваю его из блока. Он тут же нагревается и словно током биться начинает.

«Ты дал деньги Кириллу?» — печатаю быстро и, боясь струсить, сразу отправляю.

«Привет, Дженни» — отвечает мгновенно.

Смотрю на эти два слова, словно в его глаза. Лицо начинает гореть.

«Не понимаю, о чем ты»

Врун! Все ты понимаешь!

«Я положу их завтра на карту и перечислю тебе»

«Можно я позвоню?»

«Нет!»

Я просто напросто не смогу контролировать свой голос и эмоции, если стану разговаривать с ним.

«У меня нет карт, привязанных к этому номеру, Жанна»

Черт. Зря я это затеяла. Надо было вернуть деньги Кириллу.

Блин, мне кажется, я поглупела с наступлением беременности.

«Не отказывайся от них. Прими как компенсацию за моральный ущерб»

Закатив глаза, мысленно стону. Если сравнить ущерб от выходки Тимура с тем моральным ущербом, что причинил мне ты, Максим, то я жду от тебя как минимум пожизненной пенсии.

«Мне не надо от тебя ничего. Забери их» — строчу ответ, отправляю и сразу пишу следующее сообщение — «Купишь на них свадебный букет своей невесте».

Пф-ф… я все-таки повелась на провокацию.

«Ладно. Я понял, Дженни. Заеду за ними вечером»

«Ок»

Бросаю телефон на одеяло и, упав на спину, прячу лицо в ладонях.

Боже… Он приедет.

Может, попросить Кристину вынести ему конверт?.. Не выйдет — у нее смена сегодня. Да и… бред это, конечно. Детский сад какой-то — прятаться за спины своих подружек.

Полежав минут десять, поднимаюсь с кровати и встаю перед зеркалом. Приблизив лицо, рассматриваю его на предмет черных кругов под глазами. Затем быстро расчесываю волосы пальцами и поворачиваюсь боком. Подняв толстовку, пытаюсь посмотреть на себя со стороны.

Мой живот уже не плоский, как раньше, но под одеждой этого не видно. Вряд ли он заметит.

Поднимаю кофту выше, чтобы стало видно грудь. Вот она претерпела гораздо большие изменения, чем живот. Стала очень чувствительной и так увеличилась в размерах, что уже не вмещается в чашечки бюстгальтера. Ему бы понравилось…

Но пусть лапает свою аристократку.

Чтобы занять себя чем-то до вечера и не сойти при этом с ума, решаю порадовать девчонок своей выпечкой. Токсикоз, похоже, решил отступить, и вкусовые рецепторы заработали в полную силу.

Завожу тесто. Начинаю взбивать крем для начинки и вдруг слышу сигнал уведомления о входящем сообщении.

«Выйдешь?»

Чувствую толчок в груди и заливающий лицо жар.

Он сказал, вечером. На часах около пяти. Это уже вечер?..

Глава 41

Максим

Слышу, как хлопает тяжелая подъездная дверь и сразу чувствую нехватку кислорода. Сжав губы, медленно выдыхаю и поворачиваю голову в сторону источника звука.

Дженни стоит под козырьком, кутаясь в свою курточку. Смотрит прямиком на меня. Сильно хмурится.

Скучаю, пиздец!.. Так хреново!

Глушу мотор и, толкнув дверь, выхожу наружу. Ветер лютый, но Жанна и не думает идти навстречу.

Иду сам. Заложив руки в карманы, шаг за шагом сокращаю между нами расстояние, пока порывом ветра до меня не доносит ее запах. Чего-то сладкого и теплой кожи.

Останавливаюсь. Незаметно сглатываю.

Дженни тоже нервничает. Пытаясь придать твердости взгляду, смотрит куда угодно, только не в мои глаза.

— Привет.

— Держи! — вынимает руку из кармана с зажатым в ней белым конвертом.

Кир идиот. Выдает своим сотрудникам зарплату в конвертах, как в позапрошлом веке?

— Пойдем в машину, холодно же…

— Мне некогда. Я тороплюсь.

— Жанна… пойдем. Мне кое-что тебе сказать надо.

— Говори.

— Идем, это недолго.

Вытаскиваю руку из кармана и осторожно, словно передо мной дикая кошка, протягиваю ее. Обхватываю локоть и веду к машине.

— Деньги забери, — бурчит в спину.

— Давай сядем и поговорим, — повторяю ровным тоном, боясь спугнуть удачу.

— О чем?

Подвожу, открываю дверь, жду, когда усядется и быстро несусь на свое место.

Она не злится, не ерничает и не фыркает. Смотрит прямо перед собой, положив на колени злополучный конверт.

Понятия не имею, о чем. Что такого сказать, чтобы ты как прежде мне улыбнулась?

Завожу двигатель. Сразу включаю подогрев ее сидения.

— О чем, поговорить, Макс?

— Я не давал денег Киру, — делаю ход конем.

— В смысле? — усмехается, — что значит, не давал?.. Ты подтвердил это в переписке.

— Солгал.

Шумно выдохнув, Дженни поворачивает голову и демонстративно задирает брови. У меня скулы сводит от того, как сильно я хочу ее поцеловать.

— Думаешь, я поверю?

— Давай, я наберу Кира, включу на громкую, и ты сама у него спросишь.

— Ты меня за дуру держишь?..

— Я серьезно, — поднимаю обе ладони вверх, — я не имею к ним никакого отношения.

Резко отворачивается, в кулаке изрядно потрепанный конверт сжимает. Мое сердце замирает, как перед прыжком.

— Зачем тогда ты приехал, Макс?! — гремит взрыв, — какого черта ты приехал?!

Действую интуитивно. Тяну руку, обхватываю ее плечи и тяну на себя. По лицу тут же оплеуха прилетает, да такая, что в ушах звенеть начинает. Плевать, пусть хоть нож под ребра засадит.

Не могу я…

Беру одной рукой ее подбородок, второй затылок фиксирую и впиваюсь в рот.

— Да… Дани… лов…

Меня уносит, едва чувствую ее вкус. Толкаюсь языком глубже.

Дженни сопротивляется бешено. Хлещет меня ладонями, а затем, заведя руку за шею, вонзает ногти в кожу.

Думает, что меня это остановит.

Сгребая волосы в кулак, оттягиваю их назад и углубляю поцелуй. Жанна отчаянно отбивается, но на миллисекунду замирает когда пытаюсь облизать ее язычок.

Башка пустеет, пах, напротив, наливается кровью и раздувает ширинку.

Я скучаю, блядь!!! Я же люблю тебя!..

Внезапное озарение ослепляет вспышкой. На секунду теряю контроль и получаю вторую пощечину.

— Ты больной?!?! — выкрикивает сиплым голосом, — ты конченный, Макс!..

— Иди сюда!.. — рычу, слизывая кровь с губы, — сука… свела с ума…

Заграбастываю ее, пихающуюся, кусающуюся и матерящуюся, как сапожник, прижимаюсь лицом к ее шее и дышу как долбанный наркоман.

— Хватит… все, отпусти меня…

Тычок в живот, второй слабее, и Дженни затихает.

— Пусти меня, Макс, — говорит уже спокойнее.

— Не хочу… не могу…

— Придется. Я не разрешаю тебе прикасаться, мне неприятно.

Не ври. Все я чувствую и все понимаю.

— Жанна… мы созданы для того, чтобы прикасаться