Шрифт:
Закладка:
— Дилдо! — закричала Нага, выскочив из рубки. — Смотрите, девочки! Дилдо! — и поманила всех за собой.
Н-да…
Действительно. Дилдо. На карте навигатора ближайший населённый пункт именно так и назывался. Остров Ньюфаундленд, 47 северной широты, 53 западной долготы.
— Смотрите-смотрите! Тут ещё и Южный Дилдо есть! — Нага заливисто смеялась и хлопала в ладоши будто третьеклассник, который в учебнике биологии обнаружил какой-нибудь похабный рисунок. Или ещё лучше: нашёл в учебнике литературы слово «сука» и спешит теперь поделиться этим со всем миром.
О-хо-хо…
Наутро после памятной ночи в мотеле мы вылетели без каких-либо приключений. Приехала лейтенант, отвезла меня к дирижаблю. Я всё проверил, взлетел, пролетел на низкой высоте перед мотелем, и девчонки телепортировались прямо через окно комнаты, в салон. Если кто это и видел, то наверняка решил, что пора завязывать с выпивкой.
Минувшую ночь мы ночевали в Нью-Йорке, тоже в мотеле — в них, кажется, нигде по всему миру не принято настаивать на документах. Ещё одна ночь на материке, в канадском Сент-Джонсе на востоке Ньюфаундленда — и вперёд, через океан!
Целая неделя над водами Атлантики. Не на круизном лайнере с ресторанами, бассейнами и зонами отдыха, а в тесноте маршрутки. По правому борту океан, по левому борту океан, внизу океан, впереди и сзади, — удивительно! — тоже океан.
Сент-Джонс оказался по моим меркам просто деревней, максимум посёлком, но впечатление произвёл приятное. Чистый, уютный городок, с аккуратными домиками и единственным в радиусе ста километров супермаркетом. Впрочем, здесь имелась посадочная площадка для дирижаблей, оснащённая автоматической причальной мачтой даже. Причём рассчитанная на крупные, грузовые дирижабли. Нас тоже благополучно приняли, выделили эллинг даже, ну и конечно заправили — водой и бензином.
Здесь же я на всякий случай отзвонился деду и Жихареву. Сказал, что покидаю материк. Ну и, собственно говоря, полетели…
Глава 14
Шолотль
Это было странно.
Рогатая отличница Ариэль рассчитала всё так, что большую часть пути мы проделывали в попутных западных ветрах, а потому вовсе не включали движок. То есть… мы летели на высоте двух километров посередь Антлантики в полной, прямо-таки звенящей тишине.
Ни крика птиц, ни шума ветра, ни вездесущего соседа с дрелью. Лишь иногда поскрипывали оболочки, нагреваясь на солнце — и снова почти вакуум, лишь тихий гул океана далеко внизу.
Все те звуки, что мы слышали, мы производили самостоятельно. И в ту часть суток, когда мы посменно отсыпались, это очень-очень-очень напрягало.
Зато в остальное время…
Один на один с пятью сексапильными весёлыми девушками. Преимущественно занятый групповым просмотром сериалов, чтением книг или играми. При этом не испытывая ни малейшего угрызения совести из-за того, что мог бы потратить это время на кач или что-то другое, более полезное.
Да это же сказка!
Да, действительно, тесно. Да, холодно. Да, на третий день пришлось перейти на консервы, но в остальном-то! В остальном у меня случился незапланированный, тихий и ламповый отпуск.
Так ещё и с девчонками сблизился.
Теперь, когда время позволяло, я узнал побольше о каждой из них.
Варя и Нора, например, оказались очень дальними родственницами. Причём, что примечательно, родственницами по гарему. Родные тётки обеих были замужем за одним и тем же рогатым графом; и именно этот самый общий дядька отвалил кучу денег, чтобы девочек определили в одну разломную бригаду.
Варя при более близком знакомстве показалась мне большим ребёнком, она не выкупала половину пошлых шуток Наги, а от другой половины смущалась и впадала в ступор.
Нора наоборот. Цепкая, по-житейски опытная. Из тех самых женщин, которые знают, как оплатить ЖКХ, чем отстирать красное вино с белой рубашки, и где сегодня идут распродажи. А вкупе с её внешностью, и если предположить, что к постельным делам она подходит так же основательно… чёрт! Идеальная ведь жена получается!
Рада — задрюченый ребёнок. Стопицот кружков и секций, потом сразу же школа воздухоплавания, — потому что надо по стопам отца идти, и плевать что молодой девушке насрать на авиационную романтику, — ну а после проявления дара в академию и закрывать разломы.
Чего бы Раде хотелось? Семью и спокойную жизнь. Сможет ли она тормознуть после своего спринтерского забега длиною в жизнь и вести эту самую спокойную жизнь? А вот тут хрен знает.
Что до Наги, то-о-о-о…
Нага — это Нага. Никакого двойного дна там нет. Просто оторви и выбрось. Инферна жила в моменте и хотела бы каждый день превратить в праздник, а каждую ночь в оргию. Ну и, конечно же, особо доставлял её своеобразный юморок. Подвижный ум девушки молниеносно мог опошлить всё, что угодно, даже самое безобидное. И судя по тому, как часто она затрагивала пикантные моменты, бьюсь об заклад, что с либидо у девушки всё в полном порядке.
К середине пути я даже начал размышлять, а не проверить ли мне это экспериментальным путём?
Разлука с майанками давалась нелегко.
Что удивительно — на отношениях с Ариэль маленькое ночное приключение никак не сказалось. Мы и до этого хорошо понимали друг друга. Как говорится, посмеялись и спать легли. Но некоторая теплота всё же появилась. Да, общее дело, общие секреты, взаимная симпатия. Но теперь к этому всему добавилось ещё и какое-то взаимопонимание, что ли.
Шестой день полёта над Атлантикой прошёл под эгидой настолок. Спасибо мистеру Уху, индеец подогнал нам нетривиальную подборку игр. Особо запомнился «Трамвай Шолотля». Для справки, Шолотль — это ацтекский бог смерти.
Так вот…
В чём смысл?
Один из игроков примерял на себя шкуру того самого бога смерти, который с какого-то хрена устроился водителем трамвая. И вот, значит, перед Шолотлем вставал выбор куда ему повернуть. На левый путь или на правый. Прикол в том, что к каждому из этих путей были привязаны люди и ему приходилось выбирать кого давить.
Что за люди лежат на рельсах, решали другие игроки. И смысл игры заключался в том, чтобы убедить Шолотля задавить людей твоего соперника.
На первый взгляд как-то тупо и жестоко. Но стоило лишь начать…
— На моём пути милый маленький тюленёнок! — крикнула Ариэль и бросила карточку с изображением испуганного тюленёнка.
— А на моём три бабушки! — парировала Нага. — Трое разумных против сраного тюленя! Дави его, Артём, не думай!
— Погоди-и-и-и! А на моём ещё многодетный вдовец! Молодой! Ему ещё жить и жить, и детей поднимать!
— Ха! Велика потеря! А на моём, — ещё одна карта