Шрифт:
Закладка:
Пятеро путников начали медленно выкладывать вещи из сумок и поясных кошелей. Глаза их были пусты. Такие же безжизненные и блеклые как Стылое Море, что их вот-вот поглотит.
— Правда, восхитительно? — усмехнулся Хастл, положив руку ведьме на хрупкое плечо. — И никаких драк не нужно. Все чисто и просто.
— А не боишься, что она и тебя так искупаться спровадит? — спросил я.
Вопрос провокационный, но при Скейле Хастл все равно не станет бузить.
— Нет-нет, — снова усмехнулся Хастл. — На мне голосок Ульмы не работает.
— Ну значит скажет не искупаться, а велит приспешнику перерезать тебе ночью горло, а потом самому утопиться.
— Злой у тебя язык, Крайт, — осуждающе поцокал Хастл, слегка звякнув металлическими зубами. — И сердце не доброе. Не веришь ты в дружбу и любовь.
Ага. А у вас сердца прям добрейшие. Отправили пять человек топиться, чтобы отжать костер. Ну и видели путники, конечно, слишком много. Ещё расскажут кому о Скейле. Правда, это очень потенциально низкая опасность, но есть понятие «на всякий случай».
Все пятеро послушно направились к линии прибоя, медленно заходя в холодную воду.
Бррр… Даже думать об этом не хочется.
Наши же устроились у костра, закидывая в него остатки топлива чужаков и часть нашего.
— Сейчас согреемся! — радостно потирал ручки один из райдхор Хастла.
Я предпочел держаться подальше от костра, у которого сгрудились райдхор. Мог согреться другим способом. Сняв сырую перчатку взял за руку Геллу. Ее ладонь за пару минут стала горячей.
— Здесь всякого барахла на сотни четыре серебра! — восхищался один из райдхор нашим уловом.
— Берем только деньги, — приказал Хастл. — Пилюли и зелья не трогайте. Я слыхал, что плакальщики метят партии. Если попробуем толкнуть им их же товар, то будут проблемы.
— А если чисто себе? — спросил его смуглый приятель. — Тут есть что-то для кайфа?
Удивительно, но плакальщики не варили наркоту. По крайней мере специально. Кое-что из обезболивающих можно было применять и против ран душевных, но это побочные эффекты.
— Вот штырит, — со знающим видом заявил Рвач и начал было распаковывать один мешочек, помеченный сине-черной лентой, но вмешался Скейл.
— Никакого дурмана. Если кто-то станет обузой и начнет задерживать отряд — я приму меры.
Все тут же заткнулись, позабыв о пилюлях. Слишком хорошо разбойнички знали какие меры принимает Скейл в таких случаях.
Искра не стала особо жаться к костру, но прихватила оттуда небольшой котелок с травяным настроем, который готовили нынешние утопленники. Сначала отпила сама, потом передала мне. Горячее! Но самое то после странствия под дождем.
Я глянул на море. Один из трупов уже прибило к берегу. Ещё два бултыхались на волнах, а остальные куда-то подевались.
Где-то часа полтора мы отдыхали у захваченного костра, пока от него не остались только угли. Затем продолжили путь. Теперь народ чувствовал себя лучше и шел бодрее. Не портил настроение даже моросящий дождь, которым разродились хмурые небеса.
Где-то через два часа ходьбы мы увидели на горизонте Три Иглы. Высокие, тонкие башни торчали будто бы прямо из моря. Но, полагаю, у них было некое единое основание. Просто его отсюда плохо видно. Башни из белого камня венчали темно-синие остроконечные крыши. Центральная чуть выше остальных.
Мне показалось, что башни слишком ярко выделяются на фоне неба. Будто бы они подсвечены снизу прожекторами, которые не видно за горизонтом. Вполне возможно, что так оно и есть. Закрыв глаза, я обнаружил магию. Странное ощущение. Опускаешь веки, но башни не просто не пропадают. Их становится видно даже лучше. Три светящиеся линии. Там множество точек и магических структур. Они далеко, но я вижу их даже отсюда.
Мы прошли еще минут пятнадцать. Обогнули руины квадратного фундамента, притопленного в морской воде, снова оказались на открытом пространстве. Дождь кончился. Резко подул хололный ветер.
Меня вдруг накрыло очень дурное предчувствие. Сначала я не понял причину. Подумал на погоду, унылый пейзаж и ноющую головную боль, но потом осознал. Голова не просто заболела. Это случилось, когда я увидел Три Иглы. И подобное ощущение было мне знакомо. Оно напоминало ослабленную версию головной боли от телепатии голема или других магических машин. Что-то из башен сканировало нас? Или звало?
Я протолкнулся вперед к Скейлу.
— Лучше уйти подальше от моря. Что-то смотрит на нас и… — я на мгновение закрыл глаза. — Что-то приближается!
Магическая структура вокруг Трех Игл изменилась. Она расширилась, пришла в движение и будто бы уже была к нам ближе.
— Уходим от моря, — скомандовал Скейл.
В этом момент чудовищный порыв холодного ветра ударил по нам. Иголка, вскрикнув, едва не упала, в последний момент схватившись за Рока. Хастл был вынужден держать Ульму, чтобы её не снесло ветром.
Раздались гул и плеск. Две огромные волны, поднявшиеся из ниоткуда разбились о берег одна за другой. Брызги долетали до нас. Ледяное облако водяных капель обожгло мне лицо. Я вспомнил истории о замерзших здесь насмерть людях. Теперь ясно как это случалось.
Закрыл глаза. Еще ближе.
Здесь обитало нечто незримое и опасное. Мы рванули от моря, но тяжелые удары ветра не давали нам идти вперед. Ураган почти сбивал нас с ног, а в море бушевали волны. Брызги поднимались до небес. Целые фонтаны воды вздымались и их тут же сносило ветром на нас. Это было кошмарное испытание. Вопреки законам природы ветер бил нас с двух противоположных сторон. Ураган накатывал и с моря, и с материка. Люди падали на камни, безмолвно крича. Ветер уносил их вопли. Скейл пытался что-то сделать. Его глаза вспыхнули от использования магии, однако он не мог побороть обитающую здесь силу.
А затем ветер мгновенно стих.
Я закрыл глаза и понял, что оно здесь. Магическое нечто, обитавшее в Трех Иглах добралось до нас.
Я открыл глаза и увидел, как оно начинает воплощаться. Создавать под себя зримый образ. Это была полупрозрачная громадная фигура, отливающаяся на фоне серого моря ледяной синевой. Лицо, контуры плеч, руки, туловище. Оно парило над водой, склоняясь к нам как мальчишка нависший над десятком муравьев. Огромное, могущественное, неодолимое.
«Карсакрайт артера
