Это подается прошение, это уведомляются все заинтересованные лица, назначается день испытания, собирается комиссия… Только вот беда! До той поры тебя начинают давить катком. Комиссия-то собирается не меньше месяца, а то и двух. Пока письма разошлют, пока все согласятся или откажутся, пока соберутся…

А за этот месяц тебя и подставят, и раздавят, и что хотят сделают.

Сейчас мне надо думать, что будет лучше. Попробовать прорваться сразу – или подождать, пока папаша не начнет давить?

Я больше склоняюсь ко второму варианту. Но… должны быть готовы документы. И должен быть канал связи. И пути отхода тоже. Не могу сказать, что мне нравится Эстормах, там нет драконов, но за неимением лучшего – пусть его.

Много чего надо сделать. Это все сложно.

А еще… стоит мне запустить этот механизм – самой, – и я стану изгоем. Это нужна очень веская причина, и замужество – не аргумент. Мало ли кого и за какого козла выдают?

Простите, козлики.

Но и терпеть?

Мало того, Даннара тоже… ну хоть бы знак подала? С другой стороны… я тоже хороша. Может, в храм еще раз сходить? Вроде пока я иду куда нужно, но с подтверждением спокойнее.

Или подождать?

Не привыкла я по каждому поводу боженьку за ноженьку… так и надоесть можно. Или какой молнии себе на голову дождаться.

Ждем.

А еще идем в библиотеку. И хорошо бы пролезть к драконам. Правда, почему у мужчин драконы могут быть, а у женщин – нет?

А вот об этом и спросить можно. Только не мне.

* * *

Драконология – предмет полезный и обязательный.

Раэн Ричи Сориа вел его увлеченно, рассказывал про полеты, про устройство драконьих крыльев… и не сильно удивился, когда увидел поднятую руку.

Да и вопрос…

Обязательный.

В каждом потоке хоть одна эсса, но его задаст. Олинда Оливера?

Ничего удивительного, очень активная девушка…

– Раэн Сориа, скажите, а почему выбирают только драконы? Не драконицы? Они же тоже могут… разве нет?

И волна смеха в классе. Эсам такая мысль удивительна, ясно же…

– Вы задали хороший вопрос, эсса Олинда. Дело в том, что драконицы сами приняли это решение. Они не хотят общаться с людьми – с какого-то момента.

– С какого? – допытывалась девушка. – У всего есть причина, так почему?

– Хм…

– Раэн Сориа! Ну вы же все-все знаете…

– Знаю. Если хотите – расскажу.

Конечно, хотели.

– Это было лет сто тому назад. Последнюю эссу, которая попала под Выбор, звали Ирендира Бьянчи. И у нее был жених. Как легко догадаться, эсса его не любила. Она была влюблена в другого, в человека, которого ее семья считала недостойным, в раэна…

– Так… – протянул кто-то.

– Вы правы, эсы и эссы. Такие истории хорошо не заканчиваются. Незадолго до помолвки эсса Бьянчи решила бежать с возлюбленным. И ее драконица помогла ей.

– Жених кинулся за ними? – спросил кто-то.

– Да. Настиг их… он был драконарием, погоня обернулась схваткой драконов. Погибли и Ирендира, и ее жених.

– Раэн остался жив? – спросил кто-то.

– Иначе откуда бы узнали эту историю? Десять лет после этого драконицы не подпускали к себе людей. А потом… и потом эссы не смогли найти с ними общего языка. Видимо, это была кара богов за проступки эссы Бьянчи. Так глупость, тщеславие и наглость одной эссы привели к краху для всех женщин.

– Благодарю вас, раэн Сориа. Вы так интересно и понятно все рассказали, – прощебетала Олинда.

– А как звали жениха несчастной? – спросил кто-то.

Любопытно было. И история какая-то натянутая за уши, в духе – прогневался господь и ка-ак грохнул молнией по городу! Два раза!

Странно, что никто этого не видит и не спрашивает.

– Эс Родриго де ла Круз.

– Благодарю вас, раэн.

– Это старая история, эсса.

– Но любопытная, не так ли? – не удержалась я.

– Разве, эсса?

Раэн Сориа тоже не видел в ней ничего интересного. Он привык к ней, он в нее верил и не сомневался. А я сомневалась.

* * *

– Каэ, ты уверена, что это интересно? – Олинда не хмурила лобик, это недопустимо для эссы, морщины будут. Но локон на палец она навивала. И это свидетельствовало о ее смятении.

Все заговорщицы собрались в дальнем коридоре, так чтобы их не видели. Марисы не хватало, но с ней поделимся вечером.

– Девочки, а разве нет? – удивилась я. – Подумайте сами! Это же абсолютное вранье. И самое забавное в нем то, что оно вранье от первого до последнего слова[14].

– Разве? – засомневалась Фати.

– Уверена. Где эсса могла познакомиться с раэном?

– Ну… дома.

– Допустим. Познакомилась, влюбилась, уехала в академию… он последовал за ней? Или просто писали друг другу?

– Могло быть и так, – заметила Севилла. – Трудности подогревают страсть.

– Жених эссы, ее отец, мать, родные, преподаватели, подруги… никто и ничего не заметил? Вообще? И не вмешались? За три года?

Девушки переглянулись. Тут хватило бы и одного слабого звена. Кто-то бы заметил, проговорился… и – это станет началом кошмара. Эсса и раэн?

Небеса на землю падают. Ладно еще наоборот, хотя тоже неприятно. Но эсса? Нет-нет, никогда и ни за что…

– Идем дальше. Как бежали влюбленные?

– С драконом.

– Он летел над ними? Полз за ними на брюхе? Я точно знаю, что дракон может нести только одного человека. Своего всадника.

Да, это тоже было вопросом. Драконы могли нести только одного человека, не больше. Иначе нарушалась развесовка, равновесие, да и уставал дракон намного быстрее. Груз?

Тоже не слишком большой, килограммов пятьдесят. И недолго. Может, с километр, потом дракон попросту выдыхался.

– Он мог ее ждать, а она прилетела.

– Допустим. А куда тогда потом? И как? С драконом? А эта история про бой… самим не смешно? Драконы не сражаются. Никогда.

– Может, сто лет назад они еще сражались?

Я помотала головой, отвечая Фати.

– Я библиотеку прокопала кротом. Даже двести лет назад были бы книги, заметки, предания, ну хоть песни… но ведь никто! Никогда! Не слышал, чтобы драконы сражались. Этого не было, потому что просто не было никогда.

– Бои могли запретить.

– И это помогло? Никогда и никого запреты не спасали. Иначе бы тюрем не было.

Никогда не помогало. Хоть ты обзапрещайся.

Девушки переглядывались, размышляли… действительно. История казалась правдоподобной, пока не начнешь задавать вопросы. А потом – нет. Потом уже начинаешь задумываться.

Явно кто-то наврал. Но зачем?

– А что же там в действительности было?

– У нас есть два имени. – Я привычно