Шрифт:
Закладка:
– Линию Бьянчи?
– Почему нет? – пожала плечами Фатима. – Если задаться такой целью, можно поискать… Ирендире должно быть лет семнадцать-восемнадцать, посмотреть в архивах академии, потом, узнав дату рождения, посмотреть, кто из детей родился в тот день… найти родителей, проверить, что с ними стало…
Я задумчиво кивнула.
Да, это было вполне реально.
Долго, муторно, но реально. Потому что мартирологи и прочие списки публиковались в газетах каждую неделю. Вышла газета?
Будут списки.
Может быть, с запозданием, но будут. И можно много чего найти.
– Будем искать? – поинтересовалась я.
– Безусловно. Хотя бы, чтобы убедиться в своей безопасности, – решила Мариса. – А то так породнишься…
И в этом с ней все были согласны.
Ну его! Просто – от греха подальше…
* * *
Разыскания мы проводили примерно три недели.
Разыскали – и убедились, что все верно.
Имени раэна, который послужил родине, поработав возлюбленным, история не сохранила. Да и был ли раэн? А ведь мог, более того – обязан был засветиться! В такой-то ситуации? Обязательно!
А его нет нигде. Словно и не существовал бедолага на свете. Точно подстава.
Ирендира была старшей из дочерей его величества Рамиро. Младшей была Анна Арсе.
Да-да, Ирендира тоже носила славную фамилию Арсе, по отцу.
Дело абсолютно житейское, молодая жена, старый муж, пылкий венценосный любовник – это в любых историях случалось и во всех странах. Родились две девочки, Ирендира и Анна. Но если старшая, я так поняла, была активной и хищной, то младшая была классической современной эссой, лежала, где положат, и с места не двигалась.
Потом вышла замуж в род Эскобар.
С ними ни у кого из девочек родства не было, так что мы махнули рукой, да и выкинули это из головы. И подальше, подальше.
О таком проговоришься – без головы и останешься. Так что ничего мы не знаем…
А Зимний бал приближался. И посольство тоже приближалось.
Интерлюдия
1
Эсса Магали на девушек смотрела с явным отвращением.
Вот зачем женщине читать?
Она библиотекарь, да, но она не совсем то читает. Газеты – безусловно. Периодика, романы, душещипательные истории, над которыми так хорошо вздыхать…
Своя-то жизнь не удалась.
Муж изменяет и в лей не ставит, дочь далеко, внуки… когда еще будут те внуки? И кто с ними возиться будет? Дочка драконов боится как огня, она сюда не приедет. А муж никогда не расстанется со своим черным чудовищем. И эсса Магали его не оставит! Вот еще не хватало! Она к дочке, а он всем бабам под юбки полезет? Она на такое не согласна!
Это ее муж – и точка!
Остается только склочничать, сплетничать, следить за супругом… Работа?
Это была чистая благотворительность со стороны ректора. Эс Чавез просто пожалел несчастного эса Хавьера, которого затиранила жена, и когда по старости лет освободил место прежний библиотекарь, предложил эсу т-Альего решение.
Хавьер вздохнул с облегчением.
Эсса Магали, хотя и кричала, что это недостойно, не подобает и эссам просто позорно, но… сидеть дома ей не хотелось, друзей и подруг у нее не было – раэши ее не устраивали по статусу, а эссам запрещали с ней общаться мужья. Эс Хавьер, конечно, герой и все такое, но нечего тут! Еще наберутся от дуры вредных привычек да как начнут за мужьями со сковородками гоняться…
Это дело не пойдет.
Еще и небольшие деньги на булавки свою роль сыграли. Эс Хавьер на них не претендовал, содержал семью, как и раньше, а ведь это приятно. Пройтись по ярмарке, купить себе что-то такое… глупое.
Эсса Магали принялась собирать фигурки собачек. Красиво же!
Сейчас коллекция занимала стеллаж в спальне, собирала пыль и раздражала эса Хавьера. Но чем бы жена ни тешилась, лишь бы не орала.
Все равно орала, конечно. Но хоть не каждый день, уже радость.
Когда в библиотеку приходили эсы, эсса Магали была сама любезность. Когда же туда приходили эссы…
Вот зачем этим дряням молоденьким еще и образование? Какие книги?
История?
Совершенно неприличное чтение для эссы. Отвратительно! Одна из нахалок хотя бы так не раздражала, поскольку выглядела полной и бесцветной мышью. Но остальные! Яркие, броские, шикарно одетые… а главное – у них-то еще все впереди! У нее уже ничего хорошего в жизни не будет, а у них будет все!
Убила бы!
– Мне нужны книги по истории. Возможно, дневники драконариев. Может быть, есть романы того периода? Летописи? Периодика?
Говорила именно бесцветная. Остальные пока молчали. Эсса Магали фыркнула.
– Периодика! Вы считаете, что это старье хранится сто лет? И я уж молчу про дневники!
– У вас все это есть?
– Нет, конечно.
– А в каталоге указано, – прищурилась бесцветная.
– Указано… – Эсса Магали, по правде говоря, этот каталог так и не просмотрела за все время своей работы. Да и зачем? Вот еще не хватало! – Где указано?
Карточку Каэтана нашла достаточно быстро.
Эсса Магали скорчила гримаску.
– Фу! Это же дальний архив, там теперь пыли – не продохнуть! Если еще мышами все не поедено!
– Вот вы как библиотекарь и скажите, кем там и что поедено, – прищурилась грудастая красотка, вызвав у эссы Магали желание упереть руки в бока и заорать.
Отказывать себе в такой мелочи эсса не стала.
– Я тут должна за всем следить? Да я тут одна, а платят медяки паршивые! Другой бы тут вообще уволился. А я терплю хамство от всяких…
Красотка подалась вперед, собираясь ответить, но потом вдруг передумала и ухмыльнулась.
– Эсса т-Альего, я вот сейчас пойду к ректору. И пусть он разбирается, что там является вашей работой – учитывать единицы хранения или орать на учащихся академии? Полагаю, мы с ним этот вопрос решим. К нашему удовольствию.
– Да такие уж решат! – прошипела эсса.
– И за намеки вы мне тоже ответите. – Олинда спускать хамство не собиралась.
И быть бы большому скандалу, но вмешалась бесцветная.
– Эссы, полагаю, мы можем найти вариант, который всех устроит. Эсса т-Альего, вам не хочется лезть в архив и там пачкаться?
Не хочется, это было на эссе написано.
Крупными буквами.
– Тогда мы можем сходить сами. Вы нас просто оставьте здесь ненадолго, мы почитаем, что надо, и уйдем.
– Хм-м… это против правил.
– Освещение там безопасное, – парировала девушка. – А красть… что красть-то? Старые газеты? Которые, может быть, мыши поели? Смешно даже!
С этим эсса Магали была согласна. Да и скандала не хотелось, эссу Оливеру она видела и считала ее стервой первостатейной.
