состав отряда вошли нумидийская конница и тяжеловооруженная пехота легионов (Polyb. XIV. 9). Публий Корнелий решил вывести Нумидию из войны и тем самым окончательно ослабить Карфаген. Он понимал, что в случае решающей победы над Сифаксом последней надеждой пунийцев останется Ганнибал, которого обязательно отзовут из Италии. С оставшейся частью армии Сципион стал захватывать города региона, где силой, где уговорами приводя их под власть Рима. Командующий обкладывал Картхадашт со всех сторон, как охотник – загнанного зверя. Нагруженные добычей, легионы двинулась в лагерь под Утикой. На пути к побережью римляне захватили стратегически важный город Тунет, который был оставлен карфагенским гарнизоном. Это был отличный плацдарм для атаки на Картхадашт. Ситуация на африканском театре военных действий окончательно изменилась в пользу Рима. Как только в Ливии узнали об очередном поражении пунийцев, в стране началось брожение: местное население, обозленное регулярными поборами, выжидало удобного момента, чтобы перейти на сторону римлян. Постепенно волнения охватывали все большие территории, вскоре ситуация стала критической и окончательно вышла из-под контроля карфагенских властей.

В Картхадаште вновь царили смятение и страх, «вера в свои силы была совершенно утрачена» (Polyb. XIV. 9). По городу распространялись слухи, что армия Сципиона вот-вот появится у стен Карфагена и начнет осаду. К воротам бесконечными вереницами тянулись телеги с припасами, сотни людей работали на починке городских укреплений. На заседании правительства кипели жаркие дебаты. Одни предлагали срочно послать гонцов к Ганнибалу и Магону с требованием вернуться для защиты Карфагена, другие настаивали на немедленной отправке военного флота к Утике. Поскольку римляне были совершенно не готовы к битве на море, то планировалось уничтожить их корабли, высадить на берег десант и разгромить немногочисленные войска, осаждающие Утику.

Была озвучена и иная точка зрения. Наиболее осторожные члены совета предлагали запастись всем необходимым, приготовиться к осаде и отправить посланцев к Сципиону, чтобы обсудить условия, на каких может быть заключен мир. Как заметил Полибий, «весьма продолжительные споры кончились тем, что приняты были все предложения» (XIV. 9). На следующий день карфагенский флот отплыл к Утике, посланцы совета отправились в Италию. Звать Ганнибала и Магона на защиту родины.

11. Разгром Сифакса. (23 июня 203 г. до н. э.)

Сифакс бежал. Бежал, как заяц, преследуемый охотничьими собаками. Царь без устали погонял коня, а когда животное готово было упасть от усталости, пересаживался на другого скакуна и продолжал сумасшедшую гонку. Нумидийские воины, следовавшие за своим повелителем, не могли выдержать такого бешеного темпа скачки и постепенно отстали. Колонна всадников растянулась на множество стадий, усталые лошади еле плелись по дороге. Местом сбора была назначена Цирта, куда и спешил Сифакс. Въехав во двор царской резиденции, правитель Нумидии соскочил с коня, буквально взлетел по ступеням дворца и скрылся в покоях. Пока в главном зале собирались высшие сановники и военачальники, Сифакс принял ванну, переоделся в чистые одежды и вышел к собравшимся соратникам. Нумидийцы громко приветствовали своего владыку, после чего царь устало опустился на трон. Предстояло обсудить важнейший вопрос: что делать дальше?

Ситуация складывалась очень опасная, поскольку лучшие воины масесилиев погибли в огне пожаров или были вырезаны легионерами. С Великих равнин удалось увести значительную часть конницы, но ее боеспособность оставляла желать лучшего. При этом царская казна ломилась от золота, население страны было многочисленным и сохраняло верность своему владыке (Liv. XXX. 11). Масесилии без проблем могли выставить еще одно войско; другое дело, насколько хорошо оно будет вооружено и обучено. Здесь решающее значение имел фактор времени. Для Сифакса и его приближенных было очевидно, что масилии поддержат Масиниссу, своего законного правителя. Если в Цирте царило относительное спокойствие, то в сельской местности люди открыто переходили на сторону молодого царевича. Несмотря на определенные сложности, царь и присутствовавшие на совете военачальники пришли к выводу, что Нумидия обладает достаточными ресурсами для продолжения войны. О мирных переговорах речи не было, поскольку все понимали, что Масинисса на них не пойдет, поскольку ему нужно все царство отца. В том числе и Цирта. Но на это был уже не согласен Сифакс. Поэтому было принято решение поднять на войну с Масиниссой и Сципионом всех масесилиев, способных держать в руках оружие. Были открыты городские арсеналы, в окрестности Цирты пригнали царские табуны коней. С помощью воинов, некогда проходивших обучение под командованием центуриона Статория, царь организовал свою пехоту по манипулам и выступил навстречу вражеской армии.

Совершив пятнадцатидневный марш, войска Гая Лелия и Масиниссы прибыли в Нумидию. Масилии с радостью встретили сына Галы, признав его своим царем, население Восточной Нумидии с оружием в руках выступило против гарнизонов Сифакса. Со всех сторон к Масиниссе стекались воины, армия союзников увеличивалась с каждым днем. Когда подошли войска масесилиев, враждующие армии расположились напротив друг друга. Битва стала неизбежной.

Сифакс приказал окружить лагерь линией укреплений и выдвинул вперед боевое охранение. Всадники помчались к вражескому расположению, оглашая воздух воинственными криками. Когда с вала в них стали бросать дротики, нумидийцы было развернули коней, но затем вновь вернулись обратно. В этот момент распахнулись лагерные ворота, наездники Масиниссы устремились на равнину, и масесилии были вынуждены бежать к своему расположению. Увидев отступление своих воинов, Сифакс послал им на помощь несколько отрядов конницы. Припав к гривам коней, нумидийцы мчались на выручку соотечественникам, выкрикивая боевой клич и потрясая дротиками. Массы кавалерии столкнулись на большом пространстве, всадники метали друг в друга дротики, бились короткими клинками, отступали и снова устремлялись вперед. Как масесилии, так и масилии исповедовали одну и ту же тактику ведения боя, использовали одни и те же воинские приемы. Одолевал тот, к кому подходило подкрепление. Дело закончилось тем, что с той и другой стороны в бой вступила вся конница.

Сифакс лично возглавил атаку кавалерии масесилиев. Поскольку речь шла о дальнейшей судьбе Нумидии, царь сбросил роскошные одежды, облачился в доспехи, сел на коня и устремился в битву. Перед масесилиями предстал не изнеженный владыка, а грозный воин, каким Сифакс был раньше, пока, избалованный чередой непрерывных успехов, не обленился и не забросил ратные дела. Теперь все изменилось. Сифакс во главе нумидийской конницы шел в бой против римлян и Масиниссы, лавина африканских всадников волной накатывалась на вражеские ряды. Масесилии теснили неприятельскую кавалерию, восполняя недостаток опыта храбростью и волей к победе.

Гай Лелий, с высоты лагерного вала следивший за разворачивающейся битвой, увидел, как масилии дрогнули и начали отступать под натиском превосходящих сил противника. Понимая, что союзники долго не продержатся, Лелий приказал выводить из лагеря легионы. Масинисса храбро сражался в первых рядах и личным примером удерживал своих людей от беспорядочного бегства. Увидев, как из лагеря выходят колонны легионеров, царевич крикнул воинам, что помощь близка, что