Я уже не говорю про ананас…

Короче, я фартук снял (потом пожалел об этом) и начал кромсать овощи. Парень обещал, что вкусный и питательный завтрак мы с ним приготовим меньше чем за полчаса. Если не врет, буду ему очень благодарен. Мне тоже кажется, что сорок две минуты каждый день – это перебор.

Блюдо называлось смешным словом шакшука и сразу понравилось мне тем, что не имело конкретной формы. Так, биомасса какая-то. Побросал на сковородку овощи – по квартире пошли какие-то невероятные запахи. Естественно, на них притянулся монпэр.

– На работу не пойду, но тебя до школы подброшу.

– Ты еще болеешь?

– Делаю вид, – ехидно ответил он и тут же закашлялся.

Я покосился на него: может, прикалывается? Нет, видно, что ему самому противно кашлять.

– В аптеку сходить?

Отец посмотрел на меня, как будто я на его глазах превратился в лемура.

– Ну, может, таблетки какие нужны? Или микстура?

Монпэр развеселился:

– Да, Влад, я вижу, ты у меня давно не болел. Микстура – это из «Доктора Айболита». Ты мне еще притирки и порошки посоветуй. Микстура! – он зафыркал. – Микстура!

Ладно, мне некогда. Мы с чуваком из телека уже переходили в финальную стадию. Я даже удивился: он нормальный вроде мужик, а туда же – давайте выберем тарелку, нет, эта не подойдет, возьмем синюю… Но если выбрать тарелку – это важно, значит, и я могу выбрать. Открыл шкафчик. И тут выяснилось, что у нас полно посуды. Мы обычно берем одни и те же тарелки, довольно простые, а в шкафчике обнаружились и розовые, и зеленые, и в клеточку, и с золотым ободком.

– Ого! А эти у нас откуда?

– Эти? – отец рассеянно глянул на тарелки. – Бабушка твоя привезла…

– Моя… кто?

Он очнулся и заорал:

– Да никто! Что ты лезешь с утра пораньше?!

Отлично просто.

Назло ему положил его порцию в одну из необычных тарелок, с золотой каемкой. Пусть подумает о своем поведении.

Но он о своем поведении не думал, проглотил шакшуку не глядя. Пусть у меня и не получилось так хорошо, как у того парня, но хоть одно доброе слово сказал бы! Вместо этого началось:

– Ты можешь есть быстрее? В школу опоздаешь!

И тут я неожиданно для себя говорю:

– А мы можем одного чела до школы подвезти?

Отец… Не знаю, кого он ожидал увидеть. Наверное, Мариночку, типа девушку сына. Но когда из подъезда начал выползать Петя, он аж зубами заскрипел от разочарования:

– Это его ты собираешься подвозить?

– Да, пап, его. Ему знаешь как трудно до школы каждый день идти. Мы же всё равно туда едем.

Отец мрачно отвернулся и стал щеткой сбрасывать снег с машины. Странный, конечно. С Петей он особо общаться не стал, просто ангельски (для монпэра) терпел, пока тот грузился, а потом выгружался из машины. Даже не смотрел в его сторону. Ну и ладно. Зато мы с Петей прибыли в школу не как вчера, под самый звонок, а с большим запасом. Теперь он может не суетиться, ползти по лестнице, как ему хочется, и делать передышки по дороге.

Вэл с Шурком весь день плясали вокруг меня индейские танцы, так им понравилось видео. «Выложу сегодня, – сказал Вэл. – Я тебе ссылку пришлю». И еще он спросил, доволен ли я гонораром, не мало ли мне денег. Я кивнул. А сам даже не посмотрел, сколько там было. Сосредоточился на том, чтобы опять в дневник не положить. А то Ярославна озвереет…

Из-за денег дома разразился скандал. Я же их совсем не прятал, оставил на столе. А на монпэра как раз напал приступ хозяйственности. Убраться он решил. На моем столе. И сразу наткнулся и на новый конверт, и на старый.

– Откуда у тебя деньги?

– Заработал, – честно признался я.

– Вот только не надо! – взбесился монпэр. – Где ты можешь заработать? За какие услуги тебе платят?

Я гордо ответил:

– За съемку!

Пока я ни слова не наврал, но отец явно мне не верил. Зато поверил бы, если бы я ему наплел, что тайно приторговываю наркотиками или еще что похуже. Почему родители всегда так?

– За какую съемку? – не унимался монпэр. – Покажи!

И тут я сдулся. Я понял, что никогда, ни при каких обстоятельствах, ни под какими пытками не покажу отцу видео, которым так гордился.

– Не могу! – заорал я. – Отдал клиентам! Что ты пристал?! Я не вру!

– Я не пристал! – в ответ заорал монпэр. – Я хочу получить правдивый ответ на свой вопрос!

– Деньги мои! Я их заработал! Видеосъемкой!

– Всё! – отец вышел из себя. – Телефон сюда! Быстро! Сегодня дома сидишь! Уроки – проверю! И деньги эти у меня полежат, пока мы не выясним правду!

Я отдал ему телефон. Пожалуйста. Буду «Медного всадника» учить.

Сначала я нервно ходил с книжкой по комнате. Потом сел. Когда доучил до «спешит, дав ночи полчаса», решил прилечь. Глаза сами собой закрылись, и пришло какое-то дремотное состояние – не сон, не реальность. Туман с воспоминаниями. Мне показывали отдельные кадры последних дней: как мы с Петей едем в троллейбусе, как я захлопываю перед его носом дверь подъезда, как я мечусь с камерой по парку… Было даже лицо биологички, которая смотрит на меня так, будто я хороший. И Петино лицо тоже. Стоп. Как он сказал? «Я тебя знаю».

Я включил комп. В этом весь монпэр: телефон он изъял, а комп оставил. И где логика?

Я снова нашел страничку с хештегом #не_плачь.

Странная она, конечно. Не топовая. Но сюда писали люди, которые… которых я раньше не замечал. Которым никогда не смотрел в глаза. И которые мне всегда были глубоко до лампочки. Правильнее – высоко до лампочки.

Вот один писал, как он долго входил в автобус. И в итоге еле вскарабкался, а водитель так разозлился, что не дождался, пока он пройдет по салону и сядет, – газанул так, что парень пролетел через весь салон. Ему было больно и обидно. Урод-водитель наверняка мечтал, чтобы всех похожих на этого чувака топили, как котят, прямо под окнами роддома.

Другой парень писал, что он просто шел к метро, а парни, которые стояли у входа, перегородили ему дорогу и стали его передразнивать. При этом они ржали, как кони. Вот кем нужно быть, чтобы смеяться при виде человека, которому так тяжело идти и так тяжело жить? Они хоть знают, что ему