Шрифт:
Закладка:
Тем не менее, несмотря на собственные слова, он не испытывали ни ликования, ни уверенности. Два дня назад Лионель Корбрей, один из присоединившихся к нему лордов, разослал несколько конных отрядов разведки на поиски Баратеона, которого видели неподалёку местные крестьяне. Нынешним утром кавалеристы лорда Ваксли, вассала Корбрея, обнаружили воинов одного из этих отрядов мёртвыми.
Поиски были долгими, так как Долина Аррен - во всяком случае здесь, возле Крабьего залива, была неуютным краем, сплошь состоящим из каменистых склонов и приземистых скал. Весенняя зелень уже начала выгорать под жарким летним солнцем, свежими остались лишь рощи выносливых кедров. Небо напоминало бирюзовое плоское, сухое блюдо - совершенно не похожее на усыпанные облачками глубокие небеса Королевских земель, Запада или Простора.
Грифы и вороны взмыли в воздух при их приближении.
Графтон выругался и натянул поводья.
- Что это значит? – поинтересовался он у брата Лионеля — сира Лина Корбрея, известного и опытного бойца, а заодно и следопыта. - Баратеон умудрился зайти в тыл сира Рутгера? Они окружили их?
Лин приставил ладонь ко лбу, закрывая глаза от солнца.
- Возможно...
Трупы были раздеты: шесть-семь десятков мертвецов, раздувшихся на жаре, разбросанных, словно вещи, потерянные во время бегства. Лин без предупреждения послал коня в галоп, вынудив Графтона и его свиту отправиться следом.
- Сир Рутгер был моим двоюродным племянником, - раздражённо произнес Марк, резко останавливаясь рядом с Корбреем. - Бедная Элайза будет в бешенстве!
- Уже второй племянник, - мрачно заметил лорд Ваксли. Ему вспомнился Джайлс, который стал одним из первых жертв этого противостояния.
Лин втянул воздух, принюхиваясь к запаху разложения. Он почти забыл, что это такое: ползающие мухи, раздувшиеся животы, глаза, подобные разрисованной ткани. Почти забыл, как это свято.
Мужчина любил кровь и смерть. А уж война... Казалось, будто сама земля трепещет!
Марк спешился и присел рядом с одним из покойников. Смахнул мух латной перчаткой и внимательно изучил тело. Повернувшись к Корбрею, спросил:
- А ты? Ты всё ещё веришь Баратеону? Вы ведь были дружны...
Лин не отвёл взгляд, но скрестил руки на груди.
- Роберт — лишь тупица и неудачник. Я желаю скрестить с ним клинки и намотать кишки на рукоять своего меча. Если он попробует напасть на Чаячий город... - мужчина ухмыльнулся, недоговорив фразу, а потом просто сплюнул на землю.
Графтон фыркнул.
- Что-то твои слова не сильно меня успокаивают.
Он встал - тень лорда накрыла мёртвого солдата - и принялся отряхивать пыль с богато украшенного плаща, на котором был заметен его герб - горящая жёлтая башня в чёрном клине на огненно-красном поле.
- Пожалуй... всё произошло как всегда, - задумчиво проговорил Марк, оглядывая взглядом поле боя.
- Что вы имеете в виду, лорд Графтон? - спросил его Орнал Харрис, его вассал.
- Мы считаем вещи более прекрасными, чем они есть на самом деле. Думаем, что они будут развиваться в соответствии с нашими чаяниями, нашими ожиданиями...
Он открыл бурдюк и сделал большой глоток.
- У нас даже есть для этого специальное слово, - добавил хозяин Чаячьего города. - Мы - идеалисты.
Корбрей решил, что подобные заявления отчасти объясняют тот благоговейный трепет, который Графтон внушает людям, в том числе и другим лордам, даже таким как его собственный брат Лионель или Дерек Ваксли. Смесь честности и проницательности...
Впрочем, он ведь делает то же самое. Или не то?
- Ну, так что ты думаешь? - спросил Графтон. - Что здесь произошло?
Марк снова взобрался на коня.
- Трудно сказать, - отозвался Лин, ещё раз оглядывая мертвецов.
Лорд Эон Хантер громко фыркнул.
- Ха! Я знал сира Рутгера, он не был дураком. Его превзошли числом!
Корбрей не был с ним согласен, но, не став спорить, пришпорил коня и поскакал к гребню горы. Почва была песчаной, дёрн - рыхлым, и его конь - холёный вороной дорнийской породы - несколько раз оступился, прежде чем добрался до вершины. Там Лин остановился, прислонившись к луке седла, чтобы не так болела спина. Прямо на севере, в дымке, расплывались вершины «Копья Гиганта» - самой высокой горы Долины Аррен, чей зубчатый пик терялся среди ледяных туманов.
Рыцарь немного проехал вдоль гребня, разглядывая истоптанную землю и считая мёртвых. Ещё семнадцать убитых: раздетых, как и прочие. Их руки были искривлены, а вокруг ртов кишели мухи.
Слышно было, как внизу Графтон спорит с остальными лордами.
Марк неглуп, но горячность делает его нетерпеливым. Они с его братом Лионелем подолгу обсуждали тактику своих дальнейших шагов, но лорд Чаячьего города до сих пор плохо представлял, с чем им предстоит столкнуться. Однако, с другой стороны, его свита и вассалы вообще не понимают, с кем им придётся воевать. А когда люди, знающие мало, спорят с людьми, не знающими ничего, то непременно выходят из себя.
С первых же дней начала гражданской войны Лин испытывал серьёзные опасения насчёт Чаячьего города и собственной стороны. Да, ему хотелось сразиться с Баратеоном, но он не был глупцом, понимая, что совершённые королём преступления... были крайне нехорошими. Однако, его брат высказал позицию дома, лишив тем самым мужчину возможности выбора. Лионель даже не посоветовался с ним! Мягкотелый придурок!
Во многих отношениях Корбрею не нравилась его сторона, но адекватно смотря на ситуацию, Лин понимал, что выбора то, по сути, и нет. Кто был этими самыми мятежниками? Скорее всего — Север, но пожалуй, не весь. Даже среди них найдутся люди, верные в первую очередь королю. Да и Долина, где сумасшедший Аррен требует крови Эйриса за собственного племянника. Это, пожалуй, правильно, но ведь можно было поступить умнее? Притвориться послушным, а потом нанести в спину удар!
Тем более, так напрягаться ради каких-то юнцов: Роберта Баратеона и Эддарда Старка. Ха! Да гостивший здесь Старк и вовсе, считай, покойник. Повезло, наверное, его младшему брату — Бенджену. Вот наверно не предполагал, что являясь третьим в очереди, получит себе всю власть, да причём так быстро!
Лин мысленно ухмыльнулся, поправив перевязь с мечом.
Немного постояв на вершине, он сплюнул в пыль, послушал перебранку лордов, посмотрел, как они размахивают руками.
Важным было лишь одно: убить Роберта Баратеона. Вот мера всего. Это сразу выведет из уравнения Штормовой Предел. А один Север не сумеет добиться ничего. Его задавят.
«Убить Роберта... Это будет просто. Стоит лишь заманить его к нам...»
