— Они оттают, если поймут, что это то, чего хочет Сабина. А если нет — что ж, ну и хрен бы с ними.

— Вот за такой подход все и обожают американцев.

— Да ладно тебе, это кто же?

— Все, у кого есть здравый смысл.

Мы бывали на Ханс-плейс почти каждый день, Генри медленно выздоравливал, однако минуло почти две недели, прежде чем он достаточно окреп, чтобы спуститься на первый этаж.

Кассандра взяла на себя роль главной сиделки, что избавило меня от необходимости часто с ней встречаться и освободило Джейн для других занятий — например, для переговоров с Джоном Мюрреем. Как-то раз меня провели в пустую гостиную, и я, заметив на раскладном столике пачку бумаг, рискнула взглянуть на нее поближе, подозревая, что это гранки, поскольку шрифт был печатный, а не рукописный. «Эмма Вудхаус, красавица, умница, богачка…» — только эти слова я и осмелилась прочесть, но и того хватило: вопрос с «Эммой» был решен.

А еще тот королевский библиотекарь, Джеймс Стеньер Кларк. Жизнь Джейн Остен была втиснута в весьма узкие рамки — что поразительно, если учесть колоссальность ее будущей славы. Она никогда не стремилась к знакомствам или переписке с другими писателями, и визит в Карлтон-хаус стал для нее ближайшим соприкосновением с историей с большой буквы. Тот визит интригует ее биографов и в то же время вызывает у них досаду, поскольку не сохранилось ни одного письменного свидетельства о том, что она там увидела и как это восприняла, — ни словечка ни о баснословной роскоши дворца, ни о мистере Кларке, чьи письма к ней впоследствии выдали в нем уморительно самодовольное чудовище — натурального мистера Коллинза.

Однажды утром мы с Лиамом, как обычно, отправились на Ханс-плейс, чтобы проведать Генри, и застали Джейн в гостиной одну; на ней было платье, которого я еще не видела. Поскольку я уже успела изучить ее гардероб — он был не так уж обширен, — это бросилось мне в глаза.

— О! — произнесла она. — Это вы.

— Вы ожидаете кого-то более солидного? — спросил Лиам с притворной опаской, сделав акцент на последнем слове, а затем поцеловал ей руку.

Несмотря на то что игривые пикировки уже стали для них привычным делом, меня по-прежнему это забавляло. Уверенность, с которой держался Лиам, служила доказательством тому, что актер он умелый, но что при этом чувствовала Джейн? Вот что было интересно.

— Всего лишь мою племянницу Фанни Найт. Эдвард поехал за ней в Кент, и они вернулись в город еще вчера. Она очень дорога мне, однако солидной ее не назовешь, хоть она и весьма образованна. Но нет, — Джейн перевела взгляд с Лиама на меня и лукаво улыбнулась, — боюсь, вы уже разминулись с самым важным визитером. Мистер Кларк, библиотекарь принца, уехал всего несколько минут назад. — Она сделала паузу. — Человека такого статуса встречаешь редко… К нам, кажется, подъехал экипаж, я не ослышалась?

Лиам подошел к окну.

— Острота вашего слуха поражает. Это мистер Найт и юная леди, они выходят из фаэтона.

С рассказом о визите в королевскую библиотеку пришлось повременить: мы приветствовали Эдварда, и нас представили Фанни, его старшей дочери. Она оказалась светловолосой и румяной — уменьшенной копией Эдварда — и держалась с достоинством, отчего казалось, что она старше своих двадцати двух лет. Ей было пятнадцать, когда ее мать умерла от осложнений во время одиннадцатых по счету родов. Эдвард больше не женился, и Фанни в том юном возрасте фактически стала хозяйкой дома с кучей слуг в подчинении и младшими братьями и сестрами на воспитании. Что оказалось отличной подготовкой к ее последующему браку с сэром Эдвардом Натчбуллом, вдовцом с шестью детьми, которому она родила еще девятерых.

Фанни крепко обняла тетку и сдержанно поздоровалась с нами, но Эдвард был, как всегда, дружелюбен.

— Итак, Джейн, — сказал он, когда мы все расселись, — что же наш принц?

В ее глазах вспыхнуло веселье.

— Сегодня мистер Кларк нанес мне визит, Нед, ты только что с ним разминулся. Я возлагаю на мистера Кларка величайшие надежды! Столько самодовольства, столько напыщенной нелепицы! Большая удача, что я принимала его одна: будь все вы здесь, я бы не сумела сохранить серьезный вид.

— Что же такого уморительного он сказал? — спросила Фанни.

— Дело было не столько в словах, моя дорогая, сколько в его манере их презентовать. Каждое предложение отшлифовано до лапидарного блеска и взвешено, будто золото в ломбарде.

— Джейн, ты вообще хоть раз бывала в ломбарде? — осведомился Эдвард. — Не могу себе такого вообразить — разве только ты ведешь куда более беспутную жизнь, чем та, какой нам рисуется твое пребывание в городе с Генри.

— Это все тлетворное влияние мистера Кларка; этот джентльмен перевернул мое вместилище рассудка вверх дном, и метафоры у меня в голове буйствуют, подобно луддитам в Ланкашире.

Атмосфера в комнате вдруг переменилась, и, обернувшись, я увидела, что в дверях стоит Кассандра.

— Ага, — произнесла она, окинув нас взглядом и уперев его в Лиама. — Доктор Рейвенсвуд, вы и правда здесь. Генри уповал на это. Подниметесь к нему? — Сказано это было без теплоты в голосе, но хотя бы вежливо. Меня она поприветствовала коротким кивком.

Лиам тут же встал.

— Я пришел сюда с одним лишь этим намереньем, мадам. Проводите меня к нему.

— Я думаю, дорога в его комнату вам уже хорошо знакома. Положусь на ваши способности к навигации, — сказала Кассандра, двусмысленно улыбнувшись, и села в кресло, которое он прежде занимал.

Лиам поклонился и зашагал к лестнице, покуда я пыталась решить, воспринимать эту фамильярность как оскорбление или как знак того, что ее отношение к нам улучшилось. В последнее время Лиам виделся с Кассандрой чаще, чем я, поскольку оба они постоянно заходили к Генри. Судя по тому, что он вчера о ней рассказывал, ее враждебность начала сходить на нет.

Внезапно я осознала, что Кассандра обращается ко мне — тем же относительно мирным тоном, каким ранее она обратилась к Лиаму:

— Генри говорит, что ему значительно лучше. Если ничего не изменится, завтра он хотел бы покинуть постель и увидеться с вами. Сможете ли вы с братом заехать на чай?

— С превеликим удовольствием.

Сестры переглянулись, и я задалась вопросом, не исходило ли это приглашение вовсе не от той, что его озвучила. Интересный разворот привычной для них иерархии. Да и взглянуть на Генри спустя столько времени тоже будет интересно.

Глава 9

7 ноября

Дом 23 на Ханс-плейс

Следующим вечером за чаепитием нас ждали Кассандра, Генри