Шрифт:
Закладка:
– Готовы субчики! Заходите!
– Не расслабляться, – распорядился вахмистр, – сначала всех обезоружить, а потом уже будем выносить тела.
Через несколько минут возле крыльца высилась приличная гора разнообразного оружия, но особое внимание Андрея привлекли новенькие германские армейские карабины.
– Старые знакомые.
И он пошевелил ногой изделия германского военпрома.
Из дома стали выносить тела бандитов, отравившихся угарным газом. Хунхузы были в бессознательном состоянии. Угоревших бандитов связывали и усаживали рядком вдоль стены дома. Андрей приказал Ивану вынуть заглушку из дымохода и проветрить помещение.
– Тридцать шестой, вот теперь можно посылать вестового к генералу, – закончив счёт, улыбнулся он вахмистру. – Иваныч, часовых выставил?
– Сразу!
– Сколько постов поставил?
– Четыре здесь и одного у дороги, – отозвался Вахромеев.
– В принципе достаточно! – согласился Андрей. – Разбивай лагерь, будем сушиться, кормиться, отдыхать. Трофейное оружие занесите в дом. Как помещение проветрят, пусть затопят печь, нужно разведчиков просушить и отогреть, набегались они сегодня, за всех нас набегались.
Дождь прекратился, но свинцово-серые тучи, зацепившись за верхушки сосен, хмуро угрожали продолжением слякоти. Пригнали лошадей и, стреножив, отпустили пастись к хунхузскому табуну. За хлопотами прошло два часа. Свежий сырой воздух сделал своё дело, и пленные бандиты стали приходить в себя. Многих начало полоскать. Отравление угарным газом – дело болезненное и неприятное.
От мест, где приходили в себя отравившиеся газом хунхузы, кисло запахло непереваренной пищей и мочой. Ло Ю, вышедший на крыльцо фанзы, брезгливо посмотрел на облевавшихся бандитов и сплюнул в их сторону.
– Что, брезгуешь? – усмехнулся Петро и снисходительно потрепал юношу по плечу. – Привыкай, война только со стороны кажется развлечением. Награды, трофеи, женщины, а на самом деле – грязь, пот, многодневные переходы под дождём или палящим солнцем, гниющие раны, умирающие на твоих руках товарищи, которым ты ничем не можешь помочь, дымящаяся кровь только что убитого тобой врага, его кишки, которые вывалились из разрубленного тобой живота. Ну и блевота, куда на войне без неё. Не дай Бог, контузит, не один день промучаешься, а ещё бывает плен. Ну, что такое плен, ты уже знаешь. Ладно, – улыбнулся Петро посмурневшему Ло Ю, – пошли в хату!
В очищенную от угарного газа жарко натопленную избу набились все свободные от караула разведчики. На печи стояло небольшое железное ведро, в котором на медленном огне кипело несколько смолистых хвойных веток.
Водяной пар, насыщенный запахом хвои, поднимался к потолку, вытесняя остатки угарного газа, ещё цеплявшегося за углы под потолком помещения.
Вокруг ведра с хвойными ветками теснились армейские котелки с душистым чаем из лозы лимонника и листьев дикой смородины, добавляя к запаху хвои приятный аромат лесных трав.
Андрей с Волчком и вахмистром разложили на грубо сколоченном столе карту, изъятую у главаря бандитов. На ней имелось несколько интересных пометок. Были отмечены фанза «Богатая», небольшой торговый городок Кайчи, город Нунгата и высокая сопка в составе лесистого горного кряжа, на которой, судя по надписи, располагался заброшенный золотой прииск.
Имелись и другие пометки, но эти располагались внутри окружности, обведённой красным карандашом, что указывало на то, что эти объекты что-то объединяет.
Судя по карте, все отмеченные на ней пункты располагались не более чем в ста километрах от протяжённого лесного кряжа. Перевали через него, и можно скрыться в вытянутой языком лесной долине, а там и до Ляодунского полуострова рукой подать.
На карте горный кряж напоминал гигантский позвоночник сказочного дракона, который, изгибаясь, тянулся к далёкому морю. С его восточного склона сбегало множество ручьёв, собирающихся в большие и малые речки, и все они стремительно несли свои воды к побережью Японского моря. А с западного склона все ручьи и реки впадали в растянувшуюся на три тысячи километров древнюю реку Чёрного Дракона – Хэйлунцзян. Могучая река, огибая многочисленные хребты и горы, поворачивала на северо-восток, где уже под названием Амур несла свои воды в Татарский пролив.
Среди скал и лесного массива этого горного кряжа прятался старый золотой прииск. Это место заинтересовало Андрея, и он решил снова допросить битого говоруна.
Прииск располагался на одной из сопок, вершина которой имела геологическую впадину площадью в несколько гектаров. Видимо, когда-то, сотни, а может, и миллионы лет назад, эта гора была вулканом, а впадина – его жерлом, из которого в доисторические времена вытекала лава вместе с расплавленной породой, вынося из недр земли оплавленные кусочки самородного золота.
Уже никто не помнил имя того первого охотника, что нашёл в лощине самородное золото, но с тех пор многие поколения старателей добывали на этих склонах вожделенный металл, перекопав проходческими траншеями не только внутренние склоны жерла давно остывшего вулкана, но и саму седловину.
Со временем старатели вырубили в округе всю растительность, превратив когда-то зелёную, заросшую лесом вершину горы в лунный пейзаж. Откосы внутренних склонов седловины были невысоки, но очень круты.
На одном из них из небольшого горного ключа брал начало небольшой ручеёк, что весело журчал и петлял по внутреннему склону. Но в ненастные дни дожди, насыщая почву, образовывали десятки стихийных потоков, которые, стекая с внутренних склонов старого вулкана, подпитывали своими мутными водами ручеёк, превращая его в стремительный, бурлящий поток.
За тысячелетия ручей до скального основания размыл грунт, и в одном из склонов впадины образовалось узкое ущелье. В результате горная седловина получила идеальный, созданный самой природой вход в жерло древнего вулкана. Людские руки доработали природное творение. Перегородили ущелье частоколом из брёвен дуба, навесили огромные ворота и построили дорогу.
Она начиналась от ворот прииска, по спирали огибала скалистые выступы и спускалась к подножию горы. А там убегала к расположившемуся в нескольких десятках километров небольшому торговому городку Кайчи.
На прииске, когда-то многолюдном, сохранились несколько деревянных бараков и ещё каких-то строений. Все они сейчас были брошены и обветшали. Считалось, что прииск полностью выработан, и люди давно покинули его, перебравшись на новое место.
Вот этот прииск и выбрал атаман отряда говоруна в качестве своей базы. Часть более-менее пригодных бараков заняли под жильё, а в остальных разместили лошадей. Поскольку прииск был хоть и нерукотворной, но крепостью, атаман посчитал достаточным выставить только три поста: один возле ворот у входа на прииск, второй на крутом повороте, на подъёме, с которого хорошо просматривалась вся дорога, а третий – у подножия горы.
Андрея отвлёк возникший за спиной Иван:
