Первый этаж постройки имел небольшие оконные проемы – здесь размещались квартира пастора из пяти комнат и подсобные помещения. Церковный зал с большими окнами находился на втором этаже, куда вела парадная мраморная лестница прямо с парадного входа, устроенного в небольшом выступе слева. Первый этаж Фельтен решил украсить рустом, простенки второго дополнил филенками. Здание увенчано плоским куполом с крестом, что и выделяло его в общей застройке Конюшенной улицы.

Из-за роста числа прихожан, в основном среди немцев, архитектор А. Боссе в 1839–1840 гг. проводит перестройку здания, увеличивая его площадь. В 1850 г. в храме устанавливают новый орган работы мастера Г. Метцеля из баварского городка Регенсбурга.

Но более масштабные перемены происходят в церкви уже после разделения и ухода немецкой паствы. В 1858 г. архитектор Ю.О. Дютель реконструировал здание, придав фасадам неоренессансные мотивы. К ним относятся балкон на фигурных кронштейнах-завитках, решетка парапета и сильно выделяющиеся рустованные наличники окон.

Общая концепция проекта Фельтена была сохранена и дошла до нашего времени, хотя, кроме изменений фасада, в 1864 г. архитектором А.Х. Пелем обновлялись и интерьеры храма. Еще один ремонт церкви проводили в 1898 г. после пожара, причем обновили перекрытия здания.

Не забудем и то, что участок, принадлежавший Французской реформаторской церкви, ограничивался Большой Конюшенной улицей и набережной Мойки, поэтому его застройка велась и со стороны реки. Во многих исследованиях принято объединять два здания (с дворовыми пристройками) в одно, что неверно фактически – это две разные постройки и по времени, и по архитектуре, пусть и объединенные одним участком. Так что мы ограничимся в своем исследовании зданием Французской реформаторской церкви на Большой Конюшенной улице.

Довольно продолжительное время в церковном здании в разное время размещались два учебных заведения – частная мужская школа Муральта (позднее – пансион) и пансион для девочек Шене.

Частную школу, превратившуюся в пансион, открыл в Санкт-Петербурге священник из Цюриха Йоханнес фон Муральт, и размещалась она в квартире на первом этаже церкви – в 1810 г. его пригласили сюда на место пастора. Швейцарец, а ему к этому времени исполнилось 30 лет, слыл последователем педагогической системы Иоганна Генриха Песталоцци, на основе которой он и организовал работу своей частной школы в Петербурге. Впрочем, это не было случайностью – с 1804 по 1810 г. Муральт преподавал в школе, организованной Песталоцци, и досконально изучил его педагогическую теорию.

Йоханнес фон Муральт

В основе учения Песталоцци лежит идея о гармоническом развитии человеческой личности как в интеллектуальном аспекте, так и в нравственном, и в физическом. Ученый впервые показал значимость развивающего обучения, а в круг предметов, важных для учащегося, Песталоцци относил родной язык, письмо, счет, рисование и гимнастику Важной составляющей процесса обучения оставалось нравственное воспитание здоровой личности.

Вот с такими идеями начал свою педагогическую деятельность Йоханнес фон Муральт. Открытие учебного заведения состоялось в 1811 г., а в числе его воспитанников встречаются дети многих знатных фамилий. В школе преподавали три языка (русский, немецкий и французский), Закон Божий, чистописание, арифметику и начала геометрии, рисование, музыку и гимнастику. Стоимость годового обучения и проживания в школе в 1812 г. составляла 1500 рублей, а без проживания – 500 рублей. Но прибыли учебное заведение не давало – известны случаи, когда ученик после окончания школы оставался еще должен Муральту за обучение. Так, московский купец Гуицетти на учебу своего сына задолжал школе 3600 рублей.

В здании Французской реформаторской церкви, где пастор выделил ей две комнаты, частная школа работала до 1812 г., а после переехала в отдельное здание на Васильевском острове. В 1819 г. пансион вновь вернулся на Большую Конюшенную улицу, где во дворе церкви просуществовал до 1837 г. Там пансионеры и жили, а столовались они у самого пастора и учителей школы.

Педагогические заслуги Й. фон Муральта неоднократно отмечались государственными наградами Российской империи, а его методику перенимали другие учебные заведения.

Кроме пасторской и педагогической деятельности, фон Муральт учредил в Санкт-Петербурге Швейцарское общество помощи (Schweizerischen Huelfsgesellschaft), оказывающее содействия швейцарским гражданам, проживающим в России. Он же стал и президентом общества. Финансы поступали от состоятельных «русских» швейцарцев, а на помощь могли рассчитывать неимущие – общество выдавало займы и оплачивало дорогу на родину. Если соотечественник тосковал по родине (это считалось болезнью), то Общество помощи направляло его в лечебницу и оплачивало восстановление здоровья. В конце жизни пастор писал: «Я теперь действительно испуган необходимостью видеть в моих согражданах людей, стремящихся воспользоваться моей помощью. Треть тех, кого я поддерживаю, использует меня в своих целях или обманывает меня, треть неблагодарна и, как максимум, одна треть достойна поддержки». Примечательно, что все деньги, переданные лично Йоханну фон Муральту, он незамедлительно вносил в приходскую кассу и к концу жизни не скопил даже малого состояния – после закрытия школы в 1837 г. личный долг пастора превышал 10 тысяч рублей. Ежегодный его доход как настоятеля церкви – 4 тысячи рублей – также шел на общие нужды.

Если не дух частной школы, то ее место в 1838 г. перенял пансион Шене, открытый при Французской церкви для девиц мещанского происхождения, то есть для дочерей горожан.

До революционных событий 1917 г. здание оставалось действующей реформаторской церковью, а число прихожан перед революцией достигало 800 человек, причем этнические французы составляли лишь половину от их общего числа. Всего в Санкт-Петербурге тогда проживало около 3 тысяч граждан Французской республики.

С завершением Гражданской войны здание церкви оказалось бесхозным – французы покинули Россию и молиться здесь стало некому.

В 1920-х гг. в хорошо сохранившееся здание въехала 1-я ленинградская община евангелических христиан. История этой церкви в России полна скорби и гонений. В 1880-е гг. евангелических христиан, как и многих других, запретили, их детей забирали, так как браки между евангелистами считались незаконными. Проповедников учения нередко отправляли в тюрьму. Ситуация изменилась в 1905 г. с выходом Манифеста 17 октября. В 1906 г. вышел первый номер евангелического журнала «Христианин», а в 1912 г. в Санкт-Петербурге открылась первая Библейская школа. Наибольшими свободами евангелисты пользовались в 1920-е гг., как раз тогда, когда смогли получить здание Французской реформаторской церкви. Но в 1929 г. все изменилось – война религии, объявленная еще В.И. Лениным, разгорелась с новой сокрушающей силой. Начались аресты, расстрелы и ссылки в лагеря. В послевоенное время, вплоть до 1980-х гг., государство, используя репрессивный аппарат КГБ, активно вмешивалось в деятельность евангельских христиан, преследуя