– Не вырубайся! – откуда-то выплыл чей-то голос.

Он накатил на Ладу как волна, и ее закачало. А потом кто-то встряхнул ее и еще раз. Взгляд у Лады прояснился, она увидела перед собой бога воинов и встревоженные лица братьев.

– Вроде пришла в себя, – сообщил Яровит, и Ладино сознание немного прояснилось.

Сверху раздалось тревожное карканье, Крун камнем упал на плечо Лады и сильно клюнул.

– Я в норме! – боль окончательно привела в чувство.

Она посмотрела по сторонам: Яровит приготовил боевой топор, Лель и Посвист сжимали мечи. Лада отбросила рюкзак в сторону – с ним много не навоюешь – и достала из колчана стрелу. Яровит велел Сеньке лезть под кусты.

Наступило затишье, точно перед бурей, по коже побежали мурашки – будь Лада зверем, у нее бы шерсть встала дыбом. Хотелось ощериться, совершить длинный прыжок и сомкнуть зубы на горле жертвы. В ушах застучало все громче и громче, будто барабаны выбивали дробь на марше. Адреналин в крови зашкаливал, заставив сильней сжать багряницу. И в этот момент на путников опустилась мгла, словно с неба пролились чернила. А потом все вспыхнуло, и на мгновение Лада ослепла. Послышалось рычание, и перед друзьями возникли десятки лже-гиен. Эти были намного крупнее первых.

Первая тварь рванулась к Ладе, безошибочно выбрав слабое звено в обороне. Девушка разглядела ее, точно в замедленной съемке: шерсть висит сальными сосульками, с кривых желтых клыков капает слюна, правое ухо разодрано. Лада взмахнула рукой, и багряница сорвалась в смертельный полет. Стрела загудела, предвкушая вкус крови, по ней побежали темно-красные искры. Багряница перехватила «гиену» в прыжке, и та камнем рухнула на землю. Лада достала вторую стрелу.

Меч Леля сиял, как солнечный луч, в то же время по нему скользили молнии – созданное из двух огней, оружие резало тварей, как нож масло. Одежда Леля пропиталась кровью убитых врагов. Бог любви сейчас походил на легендарного героя, несокрушимого и непобедимого. Лада лишь краем глаза могла видеть его перекаты, когда он нырял под брюхо атакующей зверюги, длинные выпады.

Меч Посвиста преобразился – в нем проснулась стихия воздуха. Казалось, от оружия исходило голубое сияние – холодное и завораживающее. Слышался треск, как от высоковольтных проводов, когда меч поражал очередную тварь. Оружие легко взлетало в воздух, будто было невесомым перышком, управляемое волей бога ветра. Клинок выделывал причудливые па, то поднимаясь, то резко падая вниз. Чудилось, что он ведет танец – страстный и пугающий одновременно. Танец прирожденного убийцы.

Лишь топор Яровита не преобразился. Он все так же был обычным: с деревянной рукояткой, обмотанной тканью, чтобы не скользила рука. Тусклый металл, длина лезвия немногим больше мужской ладони, только на рукоятке видны полустершиеся руны. И работал топором бог воинов тяжело, без показушности, точно рубил деревья в лесу, а не сражался с порождениями Морока.

Стрелы быстро кончились, и Лада запаниковала: что же теперь делать? Почему она так мало собрала багряниц в пятом измерении?! Хотя… Они тяжелые, много не утащишь. И что теперь делать? Лада не сможет призвать магию земли: растратила силы в ночной схватке, а потом в дневном забеге, максимум на что способна – попадать в цели без промаха, а сейчас стала беззащитной. Лель прокричал:

– Призови их!

Точно! Как же Лада не сообразила! Ведь наверняка существовал способ вернуть стрелы. Но какой?! Размышлять было некогда – очередная тварь метнулась к девушке. Лада совершила хватающее движение, и в руки легла багряница. Получилось!

Стрела вновь сорвалась в полет. Казалось, еще немного, и друзья смогут переломить битву в свою пользу, несмотря на большое количество врагов. Вокруг валялись горы трупов, пахло кровью и дерьмом.

Сеньки нигде не было видно, Лада надеялась, что мальчишка сидит под кустом, цел и невредим. Но лже-гиены сменили тактику: теперь твари окружали противника сразу с нескольких сторон. Лада бросилась к ближайшему дереву – лучше, чтобы спину прикрывал ствол, на затылке у нее глаз нет. Одно из чудовищ бросилось наперерез, Лада сжала стрелу и собралась пустить ее. В этот момент нога поскользнулась на жиже из внутренностей, багряница улетела в небо, а гиена прыгнула на девушку.

Время растянулось. Только что оно стремительно неслось куда-то вперед, точно бегун в спринтерском забеге, как вдруг перешло на черепаший шаг. Лада явственно видела все вокруг до мельчайших подробностей: серое небо в почеркушках белых облаков, словно кто-то долго расписывал ручку. Пахло смолой и первой травой, на листке волчьего лыка повисла капля росы. Все это было по-настоящему, как и смерть, которая зависла в прыжке. Лада смотрела на бледно-серое брюхо, на кривые когти, которые через мгновение вспорют ей живот, и ничего не могла поделать – руки отказались повиноваться.

Слабость навалилась мгновенно, найдя подходящий момент, чтобы отомстить: за ночные блуждания, за выплеск энергии, за бешеный бег. Лада зашарила за спиной: наконечники стрел упирались в позвоночник, но до них было не дотянуться. И никаких сил, чтобы вскочить на ноги или хотя бы откатиться, да и времени нет – оно ускользнуло последней песчинкой в часах. И в это время раздался яростный крик.

Лада не подозревала, что вороны способны издавать такой крик. Крун падал с небывалой скоростью, точно кто-то запустил его из пращи. В открытом клюве был виден темный язык, болтавшийся из стороны в сторону, словно язычок колокольчика. Ворон рухнул на башку лже-гиены, впился когтями в ее глаза и принялся долбить клювом по носу. Тварь взвыла, встала на задние лапы и начала передними отмахиваться от Круна, но тот не сдавался. Лада очнулась от паралича. Она поднялась и нащупала стрелу, а потом размахнулась и со всей злости кинула в сторону твари. Багряница вошла прямо в сердце «гиены».

Тварь грохнулась, но Крун не взлетел, а остался лежать безжизненной тряпочкой. Лада приблизилась к ворону на негнущихся ногах. Еще одну смерть она не выдержит. Нет, хватит уже! Она склонилась над вороном: когти лже-гиены пронзили его насквозь. Девушка осторожно освободила Круна. Бесполезно. Глаза подернулись пленкой, язык торчал из раскрытого клюва, крылья обвисли. Лада задохнулась от острого горя: погиб! Еще один друг умер по ее вине. Она чудовище, пожирающее близких, пусть и не по своей воле. Сколько уже жертв на ее счету? Родители, сестра, Крун. Лада потянулась за стрелой – остальных она не даст убить.

Багряницы разили чудовищ одним за другим. Лада успевала не подпускать тварей к себе. Неподалеку слышался свист, с которым топор